ли Хвостов и Давыдов оставить на этом острове пятерых матросов?
- думал  он,  вспоминая, что  Невельской  рассказывал  ему  в Петербурге,  в
гостинице  "Бокэн".- Какая судьба их? Где  они? Жив ли хоть один? Невельской
желал выяснить это.
     История историей, а в настоящем мало утешительного.  Где же Невельской?
Это   становится  загадочным".  На  крайний  случай  Муравьеву  хотелось  бы
встретить его  в море, как бы сопутствовать  Невельскому при его  открытиях.
"Наивные мечты!  - подумал он.- А  ведь я желал вместе с Невельским пройти в
лиман".  Но кроме того, заботила деловая сторона, судьба открытия; надо было
знать основное, важное и серьезнейшее - доступна ли река...
     Губернатор пошел к  шлюпке. Он  не  сказал  никому ни  слова. На  судне
Муравьев вызвал капитана в свою каюту.
     - Идем на юг, Владимир Петрович, нам необходимо ветре тить Невельского.
     Поплонский пытался возражать, но губернатор не стал его слушать.
     43
     - Куда мы идем?  -  спросила Екатерина  Николаевна, появляясь в салоне,
когда ушел капитан.
     - На юг, к лиману Амура!
     Взглянув в  открытый  иллюминатор,  где сквозь брызги  виднелись низкие
пески Сахалина, Муравьева повела плечами.
     К  полудню  ветер  достиг  силы в  шесть  баллов. За обедом  в  тарелки
укладывали ложки и вилки, чтоб суп не плескался. В море, да еще в прохладные
дни,  ели  с особенным  аппетитом.  Суп  медленно  набегал  то на  один край
тарелки, то на другой... После обеда Муравьев вышел на полуют.
     -  Не  видно  "Байкала"?  -  спросил  он,  берясь  за  трубу,  поданную
штурманом.
     - Нет нигде...- ответил Поплонский.
     Ветер вдруг переменился и  стал крепчать.  Судно понесло к сахалинскому
берегу.
     "Черт возьми!"  - думал Муравьев, глядя, как  отчаянно боролись матросы
со штормом...
     Наутро видимость была отличная.
     -  "Байкала"  нет нигде. По-моему,  Николай Николаевич, нам не  следует
идти дальше,- говорил Поплонский.- Мы не можем доверять  имеющимся картам...
Продвигаясь  к  югу,  мы рискуем...  Один я готов  бы не задумываясь...-  Он
сказал, что не смеет подвергать опасности судно, на котором губернатор.
     - А если идти дальше? - быстро спросил Муравьев.
     -  Дальше мы рискуем,- повторил  капитан.-  Дальше  начинается загадка.
Море не исследовано, и мы можем подвергнуться разным неприятностям.
     Муравьеву уж и  самому не хотелось идти  дальше, и Екатерина Николаевна
страдала... Все эти моря, пески и скалы осточертели и ей и ему. Но он сделал
вид, что недоволен советом По-плонского, и строго нахмурился.
     Губернатор долго смотрел вперед, туда, где простиралось неведомое море,
направляя свою  трубу в  разные стороны, и долго еще молчал.  Идти  туда  не
хотелось, но и выказать этого нельзя...
     -  В  Аян! -  вдруг  решительно приказал  он, как бы скрепя сердце  и с
большой  досадой, поддавшись уговорам  Поплонского,  и спустился  к  себе по
трапу.
     - На брасы! - услышал он  наверху  повеселевший голос капитана  и,  сам
радуясь, что кончаются эти надоевшие поиски, вошел в каюту. Послышался скрип
штурвала и характерный стук троса. Руль перекладывали, менялся курс.
     44
     - Плавать у Сахалина, да еще с губернатором, по старым картам,- говорил
в это время Поплонский,- выбросит штормом на берег или сядем на мель...
     - А  у нас  еще  француженка,- сияя,  отвечал  молоденький  штурманский
помощник.
     -  Да,  боже упаси,  сраму не  оберешься! - подхватил Поплонский.-  Как
крепишь,  анафема!  -  зверски  заревел  он  в  трубу и,  опустив  ее, снова
обратился к юноше: - А любезная девица, очень пикантная...
     - Я приказал идти  в Аян,- говорил губернатор жене,  которая, кутаясь в
соболью накидку, сидела в салоне с мадемуазель Христиани и гадала на картах.
Екатерина Николаевна бледна и уже третий день не подымается наверх. Желтизна
стала проступать на ее лице.
     - Я уверен, что  Невельской уже в Аяне,- сказал Муравьев, снимая мокрый
плащ.- Он мог закончить опись...
     Через два дня "Иртыш"  проходил вблизи Шантарских островов;  их голубые
хребты с широкими  раз логами  закрывал туман, но на море  тумана не было, и
солнце светило ярко, и видно было, что  туман на берегу  становился все гуще
по мере того, как судно приближалось.
     - Что это такое? - наконец не вытерпел Муравьев.
     - Дым, ваше превосходительство! - отчеканил Поплонский.
     - Дым? Или туман?
     - Нет, это дым... Обычное явление  в здешних местах. Китобои где-нибудь
высаживались на берег, топили жир нли рубили дрова  для вытопки  и  подожгли
лес, чтобы сох, чтобы лучше были дрова на будущий год...
     - Ка-ак! - Муравьев кинулся к борту с таким видом, как будто перед  ним
были  не  Шантарские острова, а  провинившиеся чиновники,  которых надлежало
распечь.- Какое же право имеют китобои жечь наши леса?
     - Они без всякого права делают все, что им вздумается. Таково убеждение
граждан Соединенных Штатов...
     Муравьев  покачал  головой:  не  первый раз  слышал он такой ответ. "Ну
ничего! -  думал  он.-  Эти сведения еще пригодятся.  Все это новые  и новые
подробности для преинтереснейшего,  увлекательного,