лжал Лесовский. — Что вы скажете об этом? Опять ничего подобного даже
и не слышали?
     Кавадзи знал, что нет твердых оснований для утверждения  Сахалина  за
японцами, и это тяжким камнем лежало всегда на его душе. Это самое  слабое
место его позиции против Путятина. Тверже стоять на своем! Учиться надо  у
американцев и западных эбису. Пора Японии становиться завоевательницей  по
примеру европейских держав. Первый захват в истории Японии надо попытаться
осуществить наконец! Пора открывать страну, пора менять политику и во всем
учиться у европейцев и американцев. Первым завоеванием  будет  утверждение
на Сахалине.
     — Да, у нас есть карты только части  Сахалина,  где  был  наш  ученый
Мамио. Но у нас есть право владения айнами и наше рыболовство.
     «Перри подал хороший пример, и мы быстро докажем, что усваиваем  все,
что есть хорошего в политике великих держав. Путятин сейчас в ничтожестве,
он зависим и бессилен.  Он  либо  уйдет  без  всякого  договора  на  своем
залатанном корабле, либо подпишет условия, которые будем диктовать мы.  Не
ему, не Стирлингу и не Перри нужно гордиться открытиями Японии, как это им
кажется. Открытие Японии нужно самим японцам. Они хотят учиться  усваивать
способы  торговли,   заводить   промышленность   и   мореплавание.   Послы
иностранных держав пусть лезут  наперебой  с  просьбами  и  предложениями,
считая, что они побеждают Японию...»
     Кавадзи положил руки на бедра, его голова поднята,  кажется,  что  он
уже схватился за самурайскую  саблю.  Он  первый  начинал  новую  политику
Японии и первый в ее истории захват.
     — Но если вы так рассуждаете, то нам не о чем говорить, — сказал  он,
выслушав возражения Путятина.
     Он добавил несколько фраз, выражающих личное уважение  к  послу.  Еще
раз сказал о желании Японии жить в вечной дружбе  с  Россией  до  детей  и
внуков.
     Перри говорил не раз,  что  японцы  не  должны  уходить  с  Сахалина.
Стирлинг в Нагасаки пугал японцев русским деспотизмом, уверял, что русские
лживы и лукавы: они не ограничатся Сахалином, переступят с него  рано  или
поздно на остров Матсмай.
     Японцев уверяли, что Россия — страна льдов, плохих болотистых земель,
гнилого климата. Географические условия понуждают русских  к  захватам  на
юге. Передавали про русских мнение Наполеона, что если они завоюют Европу,
то все разбегутся из своей страны,  к  которой  никакой  привязанности  не
имеют.
     «Еще нет у японцев современного флота! Но я требую новых  земель,  не
имея флота!»
     Вечером в храме, где жили Кавадзи и  Старик,  собрались  послы  и  их
приближенные. Секретарь зачитал вслух  записи  сегодняшних  переговоров  и
высказывания представителей обеих сторон.
     Опять был скудный ужин и потом опять хохотали, вспоминая, как Путятин
старался быть вежливым.
     — Это совершенно не получается у него! — замечал Уэкава.
     Тсутсуй посмеялся, потом лицо его стало серьезным. Вдруг  он  сказал,
что Саэмон но джо, кажется, был сегодня  излишне  жестким.  Русские  знают
содержание американского договора. Исава попал в глупое положение.
     Кавадзи не ожидал подобного замечания  от  своего  единомышленника  и
несколько смутился.
     Саэмон но джо и не собирался настаивать на  всех  своих  требованиях.
Конечно, там, где стоят русские посты и где солдаты ломают уголь на берегу
лимана, место уж не займешь. Про уголь на Сахалине японцы вообще ничего не
знали до сих пор. Но важно, что требования заявлены и что это  записано  в
протокол и будет прочитано правительством. Пока еще у  Японии  мало  силы,
чтобы настоять на своем. Путятин снял крепость с юга Сахалина. Вот  тут-то
и надо  воспользоваться.  Это  изобретение  самого  Кавадзи,  а  не  Мито.
Правительство это поймет.
     Для того чтобы познакомиться с  Сахалином  и  узнать,  что  он  собой
представляет, Мурагаки  перед  поездкой  туда  читал  книгу  Крузенштерна.
Кавадзи теперь тоже  ее  пришлось  прочесть.  У  Крузенштерна  сведения  о
японцах были более подробные, чем у самих японцев. К тому же  Крузенштерн,
настоящий западный эбису, так рассуждал о правах и претензиях японцев, как
они сами о себе не рассуждали. Он  подсказывал  кое-что.  Он  не  понимал,
конечно, что в то время японцы так не думали. У японцев тогда еще не  было
такой политики, какую вел бы Крузенштерн, если  бы  был  японцем.  Кавадзи
только теперь почувствовал, что у Японии в этом вопросе слабая позиция. Он
даже в дневнике записал, что  пришлось  читать  Крузенштерна  и  что  мало
доводов, чтобы отстоять Японии права на Сахалин.  По  японским  документам
известно, что на Сахалин ходили рыбаки.  Пробовали  торговцы  матсмайского
князя там зимовать,  да  отказались,  болели  цингой  и  плохо  переносили
морозы.  Но  надо,  тем  смелее  надо  увеличивать  требования,  пользуясь
обстоятельствами. «Разбита  «Диана»,  русским  грозят  большие  несчастья,
бухту они без нас найти не могли. У них война. Крепость  на  юге  Сахалина
убрана.  Война  идет  сразу  с  двумя  сильными  морскими  державами.  При
переговорах с губернатором в Нагасаки английский адмирал Стирлинг требовал
выдачи ему посольства П