косая тоже в бархатном, —  быстро возразил Иван. — Только истерся
бархат.
     — Конечно,  так,  так! —  подхватил Маленький. —  Шерсть истерлась, а
шкура осталась. Самый бархат раньше был.
     — Теперь женись на косой Исенке! — воскликнул Савоська. — Я ей дядя и
тебя убью, чтобы девушек не позорил!
     Денгура струсил. Он попробовал выговорить себе скидку.
     — Нет, ты дал нам слово заплатить полный торо, — возразил Бердышов. —
Слово —  закон!  Если мы  уступим,  то  получится,  что  не  ты  нас хотел
обмануть,  а  мы тебя.  Как обещал,  все должен исполнить.  А Исенка девка
молодая,  крепкая,  приветливая,  работница. Она хорошей женой будет. А ты
умен и хитер, — польстил Иван старику.
     Кальдука был доволен.  Торо не надо было отдавать,  Покпа за Дельдику
обещал новые подарки.
     — Смотри,  тебе  все  почти  даром  обошлось.  Ка-ак  ты  меня  хотел
обмануть! —  покачал головой Иван,  обнимая Денгуру и  направляясь с ним в
избу. —  Исенка только косая,  а  девка  она  красивая,  здоровая.  Ты  ей
нравишься.  Ей  лет  двадцать  восемь,  она  тебе  будет  как  раз.  А  на
молоденьких жениться нехорошо. Молодая от тебя все равно убежит.
     Денгура глубоко задумался.
     «А может,  в  самом деле жениться на Исенке?  Сделать вид,  что это я
хотел Ивана обмануть».
     Приехал  тесть  Ивана.  Удога,  или,  как  его  все  звали,  Григорий
Иванович, —  высокий  красивый  седоусый старик.  Он  крепко  обнял  Ангу.
Григорий Иванович явился, чтобы благословить Дельдику.
     — А  я,  Ваня,  нынче тоже дело делал.  Люди не хотели детей в  школу
отдавать,  а я растолковал им,  что грамоты страшиться не надо. Своего Охэ
сам отдал в школу,  первый вызвался.  Я нынче много обид на себя от народа
принял.
     — Ну, как твой конь?
     — На станке почту возит, — отвечал старик.
     Денгура и Кальдука покатили в Бельго решать свои дела.
     — Ты   хорошо  сделал,   что   проучил  Денгуру, —   сказал  Григорий
Иванович. —  Ты,  Ваня,  всем угодил. Исенка с охотой пойдет за него, и он
мужик еще крепкий. Может, будут хорошо жить.
     — И все смеются! — подхватила Анга.
     — Верно,  всех развеселил! —  воскликнул Бердышов. —  Все  довольны и
меня же хвалят. Это надо уметь так обманывать!
     Айдамбо и  Покпа поехали к  попу  уговариваться о  дне  свадьбы.  Поп
согласился венчать молодых гольдов.
     — Но с условием, чтобы меха вы сдавали не только Ваньке Бердышову, но
и мне. Ладно?
     — Ладно! — чуть не плача, ответил Покпа.
     — Ты как-то отвечаешь неохотно, — сказал поп, хмуря рыжие брови.
     — Ладно,  ладно! —  крикнул Айдамбо,  видя,  что  у  отца  уже  глаза
засверкали и он готов схватиться с попом.  Ему казалось, что если придется
добывать двойное количество пушнины,  так и  на  то  он согласен,  лишь бы
жениться на Дельдике.
     — Оба нам помогают,  и оба с нас здорово шкуру дерут, — говорил Покпа
сыну по дороге из церкви. — Так помогают, что мы скоро с голоду сдохнем.
     — Не сдохнем! —  отвечал Айдамбо. —  Только бы  жениться,  а  там еще
посмотрим!..


                          ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

     Дул сильный ветер, низовик. Несло снег с деревьев. Поземка переметала
путь. Ветер все крепчал, и громадная река была как в белом дыму.
     Дельдика,  разодетая по-городскому, в шубке и пуховой шали, отъезжала
в церковь. Анга благословила ее иконой. Дельдика перецеловалась со всеми.
     — Мужику-то не поддавайся, — приговаривала, обнимая ее, Татьяна.
     Дельдика расплакалась.
     — Ну,  скорей едем,  поп ждет! — весело крикнул Силин. — Жениться так
жениться!
     Бабы всхлипывали. Татьяна и Наталья помогли Дельдике сесть в кошеву.
     — Ну, пора!
     Зазвенели бубенцы, кони тронулись. Тимоха гикнул, и кошева с грохотом
помчалась с крутых съездов релки.
     Дельдика в последний раз махнула платочком.
     Следом за тройкой, лежа в санях, покатил на жеребце Бердышов.
     Свадьбу решено было справлять в Мылках,  в новом доме Айдамбо. В этот
день мимо Уральского проезжало много нарт с нарядными гольдами.
     Толпа уральцев, провожавшая Дельдику, расходилась по домам.
     «Скоро и я так поеду», — думал Илья.
     — Хорошая была девка, привыкли мы к ней, — говорили бабы.
     — Как сво