вцах.
     — Поедем, Федька, поглядим, какие там девки. Бабушка Дарья, одежу нам
нагладь, начисти, прифрантиться надо!
     Дед  с  Федюшкой поехали в  Тамбовку как  будто  по  делу —  покупать
второго коня  для  почтовой гоньбы,  хотя  покупать его  было не  на  что.
Остановились  у  Родиона  Шишкина.   Дочь  его  Татьяна —   малого  роста,
коренастая,  с  лицом широким и  смуглым,  в ичигах и холщовом платьишке —
сразу понравилась Кондрату.  Возвратившись в  Уральское,  дед  расхваливал
невесту:
     — Как сбитая девка!
     — А нравом?
     — Видать, бойкая, шустрая.
     Все обрадовались:
     — Федьку женить? Вот славно!
     — Свадьба на новоселье! Еще не бывало!
     Предстоящая свадьба всех взбудоражила.  Кто вызывался сватать,  кто —
стряпать, кто — шить.
     Тереха делал погремушки на шлею.
     — Нам бы родство завести, —  неуверенно, с опаской советовал он брату
Пахому.
     Федька счастливо улыбался.  Нравилось ему,  что невеста бойка, ловка,
сметлива. Сам он был скромен, смирен.
     — Тамбовские акают, —  бормотала Агафья. —  А  наши  окают,  лучше бы
одинаково говорить, а то молодые дразниться станут.
     — Пусть дразнятся! — отвечала Наталья. — Шибче любить будут!


                                  * * *

     Егор и  Тимошка Силин пошли к  Бердышову за  покупками.  Мела метель,
билась в каждый пень. Вся релка дымилась, словно занесло большую деревню.
     — Где пенек,  где труба —  не поймешь! —  орал сквозь вихрь Тимоха. —
Отовсюду  дымит.   Но  нынче  пурга  не  страшна!   Хлеб-то  свой!  Верно,
Кондратьич?
     Среди  сугробов нашли вход  в  Иваново зимовье.  В  открытую дверь за
мужиками  пурга  нанесла  на  раскаленную железную печь  с  красным  боком
затрещавшую снежную пыль.
     В  лавке  сидел  Илья  Бормотов.  Дельдика держала в  протянутой руке
пышную красноводную рысь.
     — Ай, ай, Илюшка, какой ты стал охотник хороший!
     Дельдика  выросла  и  похорошела.  У  нее  волнистые  густые  волосы,
пушистые брови,  длинные изогнутые ресницы,  черные блестящие глаза. Она в
платье крестьянского покроя,  из ситца в  крапинку.  И  не узнаешь ее,  не
похожа стала на  щуплую,  слабую девочку,  которую отбил когда-то  Егор  у
торговцев.
     Бердышов, краснолицый, бритый, в потертой куртке из пегого олененка и
в  унтах,  стоя на коленях,  подкидывал сучья во все сильней красневшую от
жара железную печь.
     Иван богател быстро,  но жил все в том же старом, дырявом зимовье. Он
понемногу забирал в свои руки всю округу.
     Егор и  Тимоха застали его  в  разгар торга.  Илья принес пушнину.  С
недовольством покосившись на  вошедших,  что не  дают поговорить спокойно,
лезут не вовремя, — парень не любил хвастаться добычей, — он, как завзятый
гольдский охотник, вытряхнул из рукава еще одну шкурку.
     Бердышов, поднявшись, взял соболя у Илюшки.
     — Соболь рыжий, плохой, трех рублей не дам, — грубо сказал он.
     Дельдика вырвала шкурку  и,  сжимая  ее  в  кулачке,  что-то  яростно
заговорила по-гольдски. Иван беззвучно засмеялся и замотал головой.
     Когда-то Дельдика сама учила Илью охотиться и с тех пор всегда хвалит
его добычу.  Теперь тетка не позволяет бегать с  парнем в  тайгу,  да ей и
самой не хочется. Но стоит она за Илью по-прежнему горой.
     — Зачем его обманываешь? — с сердцем вскричала Дельдика.
     — Вот, паря, дочку я себе нашел! — воскликнул Бердышов. — Беда! Велит
дать тебе пять рублей!  Что поделаешь! —  вздохнул он. —  Всем ее  женихам
угождать — разоренье! Ну, какого товару отпустить?
     — В тебе, Бердышов, силы, как в хорошем коренном, а барахольным делом
занялся, — говорил Тимошка. — Крупу развешиваешь, а землю пахать ленишься.
     — Я уж сам себя стыдил...  Ревел,  слезы лил, замок, стал как лягуша!
Однако, скоро это дело брошу. Право, паря! — серьезно добавил он.
     Мужики взяли покупки и ушли.
     — Не ту высватали, — усмехаясь вслед им, сказал Иван.
     Анга,  сидя в углу,  плела тетиву для большого лука.  Она нагнулась и
прихватила жилу зубами,  пробуя,  тугая ли, и слушала мужа, косясь острыми
черными глазами.
     — Им  бы  Шишкину Дуньку.  А  деду Татьяна понравилась.  Старый сват,
понимает!
     Дуня — одна из самых красивых девушек в округе. Иван хорошо помнит ее
еще с  тех пор,  когда плясала она с ним на празднике у Родиона.  Уж тогда
подумал он,  что  девка эта выровняется и  превзойдет всех.  Еще девчонкой
нравилась она Ивану, не раз привозил гостинцы и ей и ее подружкам.
     — Вот бы ее к нам в село!  А то выхватят другие и увезут куда-нибудь.
Верно, жена, крас