крыша над всхожим крыльцом, крытая белым железом. В полатах за верхними
Теремами, т.е. на внутреннем дворе, также на Кормовом и Хлебенном дворцах, в 
сушилах,
и на Сытном дворце - все выгорело: полы, потолки, двери, лавки. Сгорел также 
большой
корпус Главной Дворцовой канцелярии, прежний Приказ Большого Дворца... ПРИЧЕМ
БОЛЬШЕЮ ЧАСТЬЮ ПОГИБ И АРХИВ. Во второй полате этого здания сгорело "44
шафа (шкафа - Авт.), а в них положены были разобранные описные и не описные 
дела по
годам, прошлых лет, также писцовые и переписныя, и дозорныя, и межевыя, и 
отдельныя,
и отказныя, и приходныя и расходныя и другия всякия книги с 7079 (1571) по 700 
год">>
[282:1], ч.1, с.122.
Таким образом, очень удачно для романовской истории, причем как бы сами собой,
сгорели ценнейшие русско-ордынские архивы XVI-XVII веков. Забелин справедливо
сокрушается: "Утрата невознаградимая для истории царского быта во всех 
отношениях и
особенно для истории древних художеств и ремесел, деятельность которых, в XVI и 
XVII
ст., с особенною силою приливала ко Дворцу. Кроме того, и в других полатах, 
вместе с
делами с 1700 года, сгорели, без сомнения, весьма любопытные бумаги, 
принадлежавшие
Меншикову и Долгоруким, а также Походной Канцелярии Петра. Сгорело "князей
Долгоруких сундуков и ящиков и баулов и коробок с домовыми делами шестнадцать...
 три
ящика с Долгоруковскими крепостьми... четыре сундука с домовыми князя Меншикова
книгами и делами".
Хотя после пожара некоторые здания были возобновлены и починены и все покрыты
кровлями, однакож многие из них, особенно на заднем дворе, с того времени, 
ПРИШЛИ В
ЕЩЕ БОЛЬШЕЕ ЗАПУСТЕНИЕ И СОВСЕМ БЫЛИ ОСТАВЛЕНЫ.
К новой коронации, при императрице Елисавете, точно также оказалось, что в
Московских дворцах, по их неустройству, ЖИТЬ БЫЛО НЕЛЬЗЯ, И НЕ ТОЛЬКО В
КРЕМЛЕВСКОМ, НО ДАЖЕ В ГОЛОВИНСКОМ И ЛЕФОРТОВСКОМ" [282:1], ч.1,
с.122.
В декабре 1741 года было приказано починить хотя бы часть дворцовых помещений.
Начались восстановительные работы. Длились они год. По их окончании, однако,
выяснилось, что "Кремлевский дворец ВСЕ-ТАКИ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ УДОБСТВ ДЛЯ
ПОСТОЯННОГО ПРЕБЫВАНИЯ, и императрица вскоре переселилась на Яузу в Зимний
Дом, а двор - в Лефортовский дворец" [282:1], ч.1, с.123.
Справедливости ради надо сказать, что при Елизавете время от времени все-таки 
начали
предприниматься отдельные попытки хоть как-то спасти Кремль от окончательного
разрушения. Но попытки были весьма слабыми и через некоторое время снова 
затухали. В
1749 году Елизавета высказала мысль о постройке деревянного дома в Набережном 
саду.
"Но вскоре это намерение было оставлено" [282:1], с.1, с.123. Решили выстроить
каменный дворец <<на месте Средней Золотой, Столовой и Набережных Полат, подле
Благовещенского собора. С этой целью упомянутые полаты, в 1752-1753 г., БЫЛИ
РАЗОБРАНЫ со всякою бережью и затем на сводах и стенах древнего подклетного 
этажа
построено в 1753 г. новое здание в Растреллиевском вкусе и названо Кремлевским
Зимним Дворцом... Между тем другие части дворца ВСЕ БОЛЕЕ И БОЛЕЕ ВЕТШАЛИ,
БЕЗ ПОЧИНОК И ПОДДЕРЖКИ. Например, о Рождественском соборе протопоп
Аврамий доносил, что "в 1751 г. на том соборе крест на главе дубовый, 
обложенный
медью позлащенной, бурею переломило и цепи порвало; под главою крышка медная с
подзорами от бури повредилась, так что сквозь сводов течет, внутри подмазка 
валится и
от того падения как бы не учинилось святейшей Евхаристии повреждения". Такое
состояние зданий, особенно тех, которые были ВОВСЕ БРОШЕНЫ, внушало достаточные
опасения; следовало, по крайней мере, предупредить их внезапное разрушение>> 
[282:1],
ч.1, с.123-124.
В 1753 году императрица приказала осмотреть подвальные помещения обветшавшего
Кремля. Архитекторы Ухтомский и Евлашев составили подробные планы с указанием
обвалов и основных разрушений. Причем было отмечено, что во многие подземные
помещения доступ стал невозможен. "Все это подтвердил и сам обер-архитектор
Растрелли, поверявший осмотр Ухтомского и Евлашева" [282:1], ч.1, с.124.
Далее: "Тогда же назначено было разобрать наиболее обветшавший и совсем почти
развалившийся корпус, примыкавший к прежнему Патриаршему дворцу и к Троицкому