ообщает одна легенда – а 
достоверных сведений о Василисе Мелентьевой мало, – царь нашел на ее половине 
спрятавшегося молодого красавца. По одним известиям, это был царский оружничий 
князь Иван Тевекелев, по другим – сокольничий Иван Колычев. А дальше обе 
легенды сливаются в один поток: царь тут же, на месте, убил соперника и велел 
похоронить вместе с Василисой в одной могиле.
   На другой день в Александровскую слободу из Кремля повезли два гроба. На 
краю кладбища выкопали большую могилу и опустили в нее обе домовины, поставив 
их рядом. Отпевавшему прах священнику имен усопших не назвали, а велели 
поминать их как просто «рабов Господних».
   На отпевании присутствовал один из опричников. Он стоял совсем рядом с 
могилой, и, когда поп перестал читать отходную и стало совершенно тихо, ему 
слышался тихий шорох, доносившийся, как ему казалось, из одного из гробов. Это 
еле шевелилась и замученно дышала живая Василиса с кляпом во рту, вся 
опеленутая веревками.

   Седьмая жена Грозного – Мария Нагая
   И вновь Иван окунулся в разгул, оргии, беспробудное пьянство, пока не 
услышал, что у опального боярина Федора Нагого в его вотчине, где отбывал Федор 
ссылку, выросла дочь – невиданной красоты и стати. Царь тут же приказал 
немедленно возвратить Нагого со всем семейством в Москву.
   Когда он увидел дочь Федора Марию, у него бешено заколотилось сердце. Мария 
была высока и стройна, полна в той степени, какая делала ее необычайно 
привлекательной. Пепельная коса, тяжелая и густая, падала ниже пояса, а большие 
серые глаза смотрели ласково, выявляя ум и добрую душу девушки.
   Царь сказал:
   – Мария Федоровна будет царицей Московской.
   При этих словах невеста упала в обморок. Нагому ничего не оставалось, как 
сказать, что его дочь потеряла сознание от нежданного счастья – не от вида же 
согбенного и плешивого желто-зеленого старца.
   Через неделю, 6 сентября 1580 года, в Спасо-Преображенском соборе молодых 
венчал тот же протопоп Никита, который ставил под венец и несчастную Марию 
Долгорукую, утопленную после первой брачной ночи.
   Примечательным на свадьбе Марии Нагой с Иваном Васильевичем было то, что 
посаженым отцом жениха был собственный его сын – двадцатитрехлетний Федор, 
дружкой жениха – двадцативосьмилетний князь Василий Шуйский, а дружкой со 
стороны невесты – ровесник Шуйского, Борис Годунов, зять Малюты Скуратова и 
буквально завтрашний шурин царевича Федора, ибо на сестре Годунова, Ирине, 
царевич должен был жениться на следующий день, 7 сентября.
   «А что ж в этом примечательного?» – спросите вы, уважаемый читатель.
   И я отвечу вам: а то, что все они стали после смерти Ивана Грозного один за 
другим русскими царями.
   Мария Федоровна Нагая явилась свидетельницей подлинно глубокой драмы в жизни 
царя: в ноябре 1581 года он убил своего старшего сына – наследника престола 
царевича Ивана Ивановича.
   По-разному рассказывают об этом теперь, но в народной памяти отложилась 
такая версия убийства. Двадцативосьмилетний царевич заступился за свою 
беременную жену Елену, в девичестве Шереметеву, кстати, уже третью, потому что 
первая и вторая жены были давно в монастырях. Не терпевший «встречи», то есть 
возражений, отец в пылу гнева ударил своего первенца в висок посохом. По одной 
версии, царевич умер мгновенно, по другой – через два дня, по третьей – через 
десять, но дата смерти Ивана Ивановича называется точно – 19 ноября.
   Царь не намеревался убивать наследника и сына и от горя едва не умер. После 
похорон сына он долго не мог прийти в себя – плакал, молился и, сдается, совсем 
лишился и сил, и желания грешить.
   Но как только чуть-чуть полегчало, он тут же взялся за прежнее. Однажды, 
почувствовав прилив необузданного вожделения, он схватил за руки сидевшую рядом 
невестку – Ирину, жену царевича Федора, и пытался повалить ее на постель, но 
Ирина убежала.
   Этот порыв похоти Иван принял за еще одно возвращение к молодости, и в 
голове у него возник новый матримониальный проект: сватовство к племяннице 
английской королевы Елизаветы – графине Гастингс.

   Семейная жизнь царя Ивана
   Теперь, уважаемые читатели, после всего, что вы уже знаете об Иване Грозном 
и семи его женах, сведения о которых почерпнуты автором из статей и книг конца 
XIX – начала XX столетия, позвольте представить вам фрагмент из монографии Р. Г.
 Скрынникова «Иван Грозный», к которой автор обращался уже не раз. Эта книга – 
одна из лучших монографий о Грозном как по точности изложения и тщательности 
проверки материала, так и по объективности оценок, далеких от эмоций и 
пристрастности. Вот как Скрынников пишет о семейной жизни Ивана IV.
   «Царь был привязан к первой жене и всю жизнь вспоминал о ней с любовью и 
сожалением. Второй брак Грозного был скоропалительным. Не добившись успеха в 
Польше и Швеции, царские дипломаты привезли царю невесту из Кабарды. Невеста – 
княжна Кученей, дочь кабардинского князя Темир-Гуки, – была очень молода. Иван 
„смотрел“ черкешенку на своем дворе и, как сказано в официальной летописи, 
„полубил ее“. Кученей перешла в православие и приняла имя Мария [Темрюковна]. В 
браке с Марией Черкасской у царя родился сын Василий, но он умер младенцем. 
Темные слухи об отравлении Марии Грозным легендарны.
   Царь велел вторич