малые сомнения насчет Ивана Молодого, который хотя и был достоин престола,
 но по возрасту своему несомненно представлял собою не более чем послушную 
марионетку, находившуюся в умелых руках искусных кукловодов – многочисленных 
врагов великого князя, и прежде всего его братьев – Андрея Большого и Бориса.
   А когда, по известию одной из московских летописей, «в лето 6987 (1479 от 
Рождества Христова) марта 25 в восемь час ночи родился Великому князю сын, и 
наречено бысть имя ему Василий Парийский, и крести его архиепископ ростовский 
Васиян в Сергееве монастыре в Вербную неделю».

   «Стояние на Угре»
   Васеньке только-только пошел второй год, когда в Москву пришла страшная 
весть: с низовья Волги, где лежали земли Большой Орды – государства, 
образовавшегося там после того, как Золотая Орда распалась на отдельные, более 
мелкие ханства, – двинулся в поход сам ордынский царь – Ахмат.
   Все помнили, что восемь лет назад сжег Ахмат деревянную крепость Алексин, 
стоявшую на Оке. Знали, что Иван Васильевич не пошел тогда навстречу басурману 
с войском, а послал несметные дары, после чего ушел Ахмат в Орду. А теперь 
узнали в Москве, что заключил Ахмат союз с польским королем Казимиром, давним 
недругом Руси, занимавшим и трон Великого княжества Литовского, и, значит, 
надобно было ожидать и нападения с Запада и литовцев, и поляков.
   Иван Васильевич послал на сей раз богатые дары в Крым – стародавнему врагу 
Большой Орды и потому надежному своему союзнику, перекопскому хану Менгли-Гирею,
 и тот, перейдя на правый берег Днепра, вторгся в Подолию.
   Хан Ахмат пошел на Русь из-за того, что Москва уже четыре года не платила 
Орде дани. Это произошло после того, как в 1476 году Новгород полностью 
подчинился Ивану Васильевичу и тот понял, что теперь у него сил не меньше, чем 
у Орды.
   Ахмат отправлял за данью своих послов, вручая им грамоты за собственной 
подписью с требованием «выхода», но Иван не отвечал на это, а в последний раз 
на глазах у послов порвал ханскую грамоту и бросил ее себе под ноги.
   В Большой Орде это восприняли как откровенный вызов и стали готовиться к 
войне.
   Ахмат вступил в интенсивные дипломатические сношения не только с Казимиром, 
но и с Тевтонским орденом в Ливонии, а также и с братьями Ивана Васильевича – 
Борисом и Андреем Большим.
   (Следует знать, что нередко детям от одной матери и одного отца давали 
одинаковые имена. Так и у Великого князя Московского Василия Васильевича II и 
его жены Марии Ярославны было семь сыновей, и из них двоих звали Андреями, а 
двоих – Юриями. И, естественно, для того, чтобы их не путать, старших сыновей 
звали Большими, а младших – Меньшими. – В. Б.)
   Ахмат, готовясь к войне, не мог не использовать и сепаратистские устремления 
братьев Ивана Васильевича. Поэтому его послы зачастили к Андрею Большому, 
владевшему Звенигородом, Угличем и Бежецком, и к Борису, князю Волоцкому.
   В январе 1480 года братья начали «замять», отложившись от Москвы, а летом 
ордынские силы двинулись в поход.
   Ожидая их, московские полки стали лагерями в Серпухове, Коломне и Тарусе – 
опорных крепостях на Оке.
   Иван Васильевич сам пошел на Оку, а Ивана Молодого отправил на приток Оки – 
Угру, куда, как выяснилось, двигались главные силы Ахмата. Однако вскоре 
Великий князь вернулся в Москву и стал звать сюда и сына, но тот отказался, 
ответив отцу: «Жду татар, с берега не сойду».
   Великий князь не знал, что ему делать: не то идти навстречу врагу, не то 
бежать из Москвы на север – с семьей и казной.
   «Сребролюбцы богатые и брюхатые», как записал летописец, советовали бежать, 
простые москвичи призывали идти в бой. Сначала Иван Васильевич испугался и 
решил выехать из Москвы, но был остановлен митрополитом Геронтием – главою 
церкви и ярым ненавистником ордынцев. Он категорически потребовал от великого 
князя «делать свое дело честно и грозно», и пристыженный Иван Васильевич 
отправился к армии.
   В начале октября великий князь договорился с братьями о помощи, и те 
согласились пойти со своими полками к нему на помощь.
   Между тем 8 октября к Угре подошла рать Ахмата и сразу же начала переправу в 
нескольких местах.
   Андрей Меньшой, всегда остававшийся верным союзником Москвы, вместе с 
войсками Ивана Молодого четыре дня отбивал мощный натиск татар и заставил их 
отойти.
   Ахмат остановился в Воротынске, а главные силы Ивана Васильевича 
сосредоточились в Кременце, куда и подошли полки Андрея Большого и Бориса.
   Поздней осенью войска противников встали друг против друга по обоим берегам 
Угры. Вскоре необычайно рано наступила зима. 26 октября река замерзла, но ни 
татары, ни русские не двинулись с места, ожидая проявления инициативы один от 
другого.
   День шел за днем, но положение оставалось неизменным.
   Как вдруг в огромном татарском лагере началась повальная болезнь – на 
басурман напал кровавый понос, изнурительный и беспощадный. Эпидемия 
свирепствовала две недели, и золотоордынские багатуры превратились в стаю 
обессилевших хищников, не помышлявших ни о чем, кроме избавления от неожиданной 
хвори.
   11 ноября войско Ахмата снялось с места и двинулось на юго-восток.
   Русские уже тогда знали, что дизентерия заразна, и потому не пошли в 
оставленный неприятельский лагерь, а, оставив заслон и окружив татарскую 
стоянку заставами и постами, пошли к Москве.
   По выражению летописца, «тако избави Господь Русь от поганых». Не было ни 
кровавой сечи, ни переговоров, ни дипломатических ультиматумов, но ровно через 
сто лет после велик