го учения можно лишь описать, но не сформулировать, 
так как основным его принципом была ложь. Сторонники новой доктрины даже 
называли себя в разных местах по-разному: исмаилиты, карматы, батиниты, 
равендиты, бурканты, джаннибиты, саидиты, мухаммире, мубанзе и талими... Цель 
же их была одна – во что бы то ни стало разрушить ислам. Можно было бы 
усомниться в этой характеристике, исходящей из уст противника, если бы 
фактический ход исторических событий не подтверждал ее.
   Видимая сторона учения была проста: безобразия этого мира исправит махди, т. 
е. спаситель человечества и восстановитель справедливости. Эта проповедь почти 
всегда находит отклик в массах народа, особенно в тяжелые времена. А IX век был 
очень жестоким. Мятежи и отпадения эмиров, восстания племен на окраинах и 
рабов-зинджей в сердце страны, бесчинства наемных войск и произвол 
администрации, поражения в войнах с Византией и растущий фанатизм мулл... все 
это ложилось на плечи крестьян и городской бедноты, в том числе и образованных, 
но нищих персов и сирийцев. Горючего скопилось много: надо было уметь поднести 
к нему факел.
   Свободная пропаганда любых идей была в халифате неосуществима. Поэтому 
эмиссары доктрины – даи (глашатаи) выдавали себя за набожных шиитов. Они 
толковали тексты Корана, попутно вызывая в собеседниках сомнения и намекая, что 
им что-то известно, но вот-де истинный закон забыт, отчего все бедствия и 
проистекают, а вот если его восстановить, то... Но тут он, как бы спохватившись,
 замолкал, чем, конечно, разжигал любопытство. Собеседник, крайне 
заинтересованный, просит продолжать, но проповедник, опять-таки ссылаясь на 
Коран, берет с него клятву соблюдения молчания, а затем, как испытание доброй 
воли прозелита, сумму денег на общее дело, сообразно средствам обращаемого. 
Затем идет обучение новообращенного учению об «истинных имамах», потомках Али, 
и семи пророках, равных Мухаммеду. Усвоив это, прозелит перестает быть 
мусульманином, так как утверждение, что последним и наивысшим пророком является 
махди, противоречит коренному догмату ислама. Затем идут четыре степени 
познания для массы и еще пять для избранных. Коран, обрядность, философия 
ислама – все принимается, но в аллегорическом смысле, позволяющем 
перетолковывать их как угодно. Наконец, посвященному объясняется, что и 
пришествие махди – только аллегория познания и распространение истины. Все же 
пророки всех религий были люди заблуждавшиеся, и их законы для посвященного не 
обязательны. Бога на небе нет, а есть только второй мир, где все обратно нашему 
миру. Свят лишь имам, как вместилище духа, истинный владыка исмаилитов. Ему 
надо подчиниться и платить золотом, которое можно легко добыть у иноверцев 
путем грабежа и торговли захваченными в плен соседями, не вступившими в тайную 
общину. Все мусульмане – враги, против которых дозволены ложь, предательство, 
убийства, насилия. И вступившему на «путь», даже в первую степень, возврата нет,
 кроме как в смерть.
   Община, исповедовавшая и проповедовавшая это страшное учение, бывшее, 
бесспорно, мистическим и вместе с тем антирелигиозным, очень быстро завоевала 
твердые позиции в самых разных областях распадавшегося халифата. Наибольший 
успех имела карматская община Бахрейна, разорившая в 929 г. Мекку. Карматы 
перебили паломников и похитили черный камень Каабы, который вернули лишь в 961 
г. Губительными набегами карматы обескровили Сирию и Ирак, им удалось даже 
овладеть Мультаном в Индии, где они варварски перебили население и разрушили 
дивное произведение искусства – храм Адитьи.
   Не меньшее значение имело обращение в исмаилизм части берберов Атласа. Эти 
воинственные племена использовали проповедь псевдоислама для того, чтобы 
расправиться с завоевателями-арабами. Вождь восставших Убейдулла в 907 г. 
короновался халифом, основав династию Фатимидов, потомков Али и Фатьмы – дочери 
пророка Мухаммеда.
   Это ему удалось потому, что официально он объявлял себя шиитом, используя 
тайное право на дезинформацию [89 - «Основа их веры внешне состоит в исповеди 
шиитской догмы и любви к повелителю правоверных Али, внутренне же они – 
неверные» [Китаб ал-байан. Цит. по: 46. Примеч. 339, с. 336]. К аналогичному 
заключению пришел И. П. Петрушевский, рассматривающий учения «галийя» и 
«исмаилиа» как самостоятельные религии, лишь внешне прикрытые шиитскими формами 
[48, с. 242].], даваемое высокой степенью посвящения. В 969 г. его потомки 
овладели Египтом и ворвались в Сирию, но жестокость берберов вызвала возмущение 
среди местного населения, а попытка халифа Фатимида подчинить себе карматскую 
республику Бахрейна вызвала сопротивление вольнолюбивых арабов. Жестокая война, 
возникшая между арабами и берберами, так ослабила обе стороны, что напор 
карматов и исмаилитов на суннитов ослабел. Однако Фатимиды держались в Египте 
до 1171 г., опираясь уже не на берберов, которые отпали от халифа, а на наемные 
войска из негров и тюрков. Негры поддерживали исмаилитов, тюрки были сунниты, 
подобно большинству населения Египта. Резня этих войск так ослабила 
правительство, что в 1171 г. был осуществлен суннитский переворот, упразднивший 
династию Фатимидов. Власть в Египте, а потом и в Сирии перешла в руки 
знаменитого Салах ад-Дина ибн Аюба, основавшего династию Аюбидов, распавшуюся 
на множество мелких владений.
   Исмаилиты пытались также утвердиться в Иране и Средней Азии, но натолкнулись 
на противодействие тюрков, сначала Махмуда Газневи, а потом сельджукских 
султанов. Несмотря на понесенные поражения, исмаилиты в конце XII в. держались 
в Иране и Сирии. Честолюбивый Хасан Саббах, чиновник канцелярии сельджукского 
султана Мелик-шаха, выгнанный за интриги, стал исмаилитским имамом. В 1090 г. 
ему удалось овладеть горной крепостью Аламут в Дейлеме и еще многими замками в 
разных местах Ирана и Сирии, а в 1126 г. сирийские исмаилиты приобрели крепость 
Баниас и десять других в горах Ливана и Антиливана.
   Однако не крепости были главной опорой этих фанатиков. Большая часть 
подданных «старца горы» жила в городах и селах, выдавая себя за мусульман или 
христиан. Но по ночам они, п