и Рима – в 
честь императора и в честь Ларов воздвигаются на перекрестках часовенки, – они 
организуют два праздника Ларов: 1 мая и 1 августа. Надписи, в которых 
упоминаются «начальники кварталов», почти все говорят о постройке или ремонте 
этих часовен и об устройстве этих празднеств.
   Были у них, однако, другие обязанности, и тут они выступают настоящими 
хозяевами своего квартала. Они поддерживают в нем порядок, помогают ночным 
патрулям пожарников, надзирают за торговлей в своем квартале и являются перед 
властями официальными его представителями. В годовые праздники они облекаются в 
претексту и шествуют в сопровождении двух ликторов; у них есть свой «альбом» и 
свой календарь (эрой для него является дата создания коллегии: 1 августа 7 г. 
до н.э.), и, кроме общего летоисчисления, квартал имеет свое собственное, в 
котором год обозначается именами vicomagistr'ов этого года.
   Надо признать, что учреждение этой коллегии было одной из действительнейших 
мер, которыми Август рассчитывал укрепить новый строй. В истории действуют не 
только те силы, которые можно определить числом и мерой: невесомые и 
неисчисляемые оказываются не менее действенными и мощными. Одной из таких сил 
является гордое сознание своего значения; иногда его испытывает целый народ, 
иногда отдельные его классы. Август не доверял старой аристократии и отнюдь не 
рассчитывал на ее помощь и поддержку; опорой ему и вновь созданному режиму 
должны были стать другие слои – и не в последнюю очередь, простые люди Рима: 
ремесленники, мелкие торговцы, отпущенники, «вчерашние рабы». Они, эти 
ничтожные существа, которых отделяла от старой аристократии правителей мира 
пропасть непроходимая, оказывались вдруг рядом с ней! Они имеют право надеть ту 
самую тогу, которую носят консулы, у них есть свои ликторы, в их квартале есть 
собственной календарь… Все это, правда, ограничено пределами не целой ойкумены, 
а только собственного маленького квартальчика, но разве не им поручен культ 
императора, этот столп и утверждение нового строя, и разве не становятся они 
тем самым причастны к новому державному правлению!
   Управление всем городом находилось в руках префекта города (praefectus 
urbis). При Августе должность эта была временной и случайной: префект города 
замещал императора во время его длительного отсутствия; Тиберий сделал ее 
постоянной; префекта назначает император, и он остается в своей должности 
столько лет, сколько угодно императору, – иногда пожизненно, иногда несколько 
лет. Рядом с ним стоят лица, ведающие разными отраслями городского хозяйства, 
но постепенно, в течение двух веков империи, все эти отрасли собираются в его 
руках: префект города становится единоначальным распорядителем всех городских 
дел, которому остальные только помогают и стоят к нему в положении подручных, 
хотя бы и высокого ранга.
   Мы можем проследить развитие этой централизации. В половине II в. при 
Антонине Пие префект анноны (аннона – ведомство снабжения Рима провиантом) уже 
подчинен префекту города. Одна надпись от этого времени (CIL. VI. 10 707) 
упоминает о получении государственного пайка «при Лоллии Урбике, префекте 
города»: он является главным лицом, ведающим раздачей. Префект пожарников тогда 
же поставлен в зависимость от префекта города: Антонин обращается именно к нему 
с распоряжением по «пожарному ведомству», а не к начальнику «бодрствующих».
   Основной и первоначальной обязанностью префекта города как лица, которому 
этот город доверен, является охрана порядка и спокойствия в Риме и надзор за 
политической благонадежностью его обитателей. Его обязанности шире, чем 
обязанности градоначальника старого времени, шефа жандармов или полицмейстера. 
Он не только следит и распоряжается: его юрисдикции подведомствен ряд уголовных 
преступлений, нарушающих спокойствие и благочиние или создающих им угрозу. Он 
мог произносить приговор один, ни с кем не совещаясь; мог приглашать на совет 
почтенных и сведущих в праве людей. Плиний Младший заседал в таком совете 
(epist. VI. 11. 1); Лоллий Урбик, разбиравший вопрос о том, виновен ли Апулей в 
подлоге завещания, произнес свое решение, «посоветовавшись с 
мужами-консулярами» (Apul. apol. 2). Во всяком случае, суд этот действовал 
быстро, и «на медлительную помощь закона» (Tac. arm. VI. 11) здесь жаловаться 
не приходилось.
   Префекту города подчинена римская полиция: три «городских когорты» [31 - 
Число это, правда, менялось: при Клавдии городских когорт было пять, при 
Вителлии – четыре, при Антонине – вновь пять, но одна – вне Рима. После 
Каракаллы восстанавливается прежнее число – три, которое остается и позже.]. 
Они были созданы Августом, но организацию свою получили при Тиберии, который, 
не вводя эти когорты в состав преторианской гвардии, добавил их к ней как некий 
придаток, распорядившись числить их после девяти преторианских когорт и 
обозначать цифрами, следующими за девяткой. И помещение им было отведено на 
Виминале, в Преторианском лагере. Караульные посты этих когорт разбросаны по 
всему Риму: префект города «должен расставить их, дабы охранять покой населения 
и получать сведения о всех городских происшествиях». В каждой когорте состояло 
по тысяче человек; кавалерии не было.
   Первоначально эти полицейские части набирались в Италии; после реорганизации 
римского гарнизона Веспасианом в них могли поступать легионеры, и с этого 
времени мы встречаем в городских когортах уроженцев Нарбонской провинции, 
Белгики, Норика, Македонии, Нижней Паннонии. Перевод из армии в этот 
полицейский корпус означает и повышение по службе, и улучшение материального 
положения: жалованье полицейский получает большее, чем солдат-легионер. Срок 
службы двадцатилетний; когортой командует трибун, чаще всего назначаемый из 
пожарных частей: это человек, знакомый с городом и его жизнью; он уже нес 
полицейскую службу, и перевод в городские когорты – для него продвижение по 
службе: впереди маячит трибунат в преторианских когортах. Когорты разбиты на 
центурии и во главе центурий стоят «городские центурионы» (centuriones urbani), 
служив