у 
для приветствия с двойными табличками под одеждой: Октавий заподозрил, что он 
прячет меч, однако не решился обыскать его на месте, опасаясь ошибиться; но 
немного спустя он приказал центурионам и солдатам стащить его с судейского 
кресла, пытал его, как раба, и, не добившись ничего, казнил, своими руками 
выколов сперва ему глаза. Сам он, однако, пишет, что Галлий под предлогом 
беседы покушался на его жизнь, а за это был брошен в тюрьму, потом выслан из 
Рима и погиб при кораблекрушении или при нападении разбойников.
 (5) Трибунскую власть [67] он принял пожизненно, и раз или два назначал себе 
товарища на пять лет. Принял он и надзор за нравами и законами [68] , также 
пожизненно; в силу этого полномочия он три раза производил народную перепись 
[69] , хотя и не был цензором: в первый и третий раз – с товарищем, в 
промежутке – один.
 28. О восстановлении республики [70] он задумывался дважды: в первый раз – 
тотчас после победы над Антонием, когда еще свежи были в памяти частые 
обвинения его, будто единственно из-за Октавия республика еще не восстановлена; 
и во второй раз – после долгой и мучительной болезни, когда он даже вызвал к 
себе домой сенаторов и должностных лиц и передал им книги государственных дел. 
Однако, рассудив, что и ему опасно будет жить частным человеком, и республику 
было бы неразумно доверять своеволию многих правителей, он без колебания 
оставил власть за собой; и трудно сказать, что оказалось лучше, решение или его 
последствия. (2) Об этом решении он не раз заявлял вслух, а в одном эдикте он 
свидетельствует о нем такими словами: «Итак, да будет мне дано установить 
государство на его основе целым и незыблемым, дабы я, пожиная желанные плоды 
этого свершения, почитался творцом лучшего государственного устройства и при 
кончине унес бы с собой надежду, что заложенные мною основания останутся 
непоколебленными». И он выполнил свой обет, всеми силами стараясь, чтобы никто 
не мог пожаловаться на новый порядок вещей.
 (3) Вид столицы еще не соответствовал величию державы, Рим еще страдал от 
наводнений и пожаров. Он так отстроил город, что по праву гордился тем, что 
принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным; и он сделал все, что может 
предвидеть человеческий разум, для безопасности города на будущие времена.
 29. Общественных зданий он выстроил очень много; из них важнейшие – форум с 
храмом Марса Мстителя, святилище Аполлона на Палатине, храм Юпитера Громовержца 
на Капитолии. Форум он начал строить, видя, что для толп народа и множества 
судебных дел уже недостаточно двух площадей [71] и нужна третья; поэтому же он 
поспешил открыть этот форум, не дожидаясь окончания Марсова храма, и отвел его 
для уголовных судов и для жеребьевки судей. (2) О храме Марса он дал обет во 
время филиппийской войны, в которой он мстил за отца; и он постановил, чтобы 
здесь принимал сенат решения о войнах и триумфах [72] , отсюда отправлялись в 
провинции военачальники, сюда приносили украшения триумфов полководцы, 
возвращаясь с победой. (3) Святилище Аполлона он воздвиг в той части 
палатинского дворца, которую, по словам гадателей, избрал себе бог ударом 
молнии, и к храму присоединил портики с латинской и греческой библиотекой; 
здесь на склоне лет он часто созывал сенат и просматривал списки судей. Юпитеру 
Громовержцу он посвятил храм в память избавления от опасности, когда во время 
кантабрийской войны при ночном переходе молния ударила прямо перед его 
носилками и убила раба, который шел с факелом. (4) Некоторые здания он построил 
от чужого имени, от лица своих внуков, жены и сестры – например портик и 
базилику Гая и Луция, портики Ливии и Октавии, театр Марцелла. Да и другим 
видным гражданам он настойчиво советовал украшать город по мере возможностей 
каждого, воздвигая новые памятники или восстанавливая и улучшая старые. (5) И 
много построек было тогда воздвигнуто многими гражданами: Марцием Филиппом – 
храм Геркулеса Мусагета, Луцием Корнифицием – храм Дианы, Азинием Поллионом – 
атрий Свободы, Мунацием Планком – храм Сатурна, Корнелием Бальбом – театр, 
Статилием Тавром – амфитеатр, а Марком Агриппой – многие другие превосходные 
постройки.
 30. Весь город он разделил на округа и кварталы [73] , постановив, чтобы 
округами ведали по жребию должностные лица каждого года, а кварталами – 
старосты, избираемые из окрестных обывателей. Для охраны от пожаров он 
расставил посты и ввел ночную стражу, для предотвращения наводнений расширил и 
очистил русло Тибра, за много лет занесенное мусором и суженное обвалами 
построек. Чтобы подступы к городу стали легче со всех сторон, он взялся 
укрепить Фламиниеву дорогу [74] до самого Аримина, а остальные дороги 
распределил между триумфаторами, чтобы те вымостили их на деньги от военной 
добычи.
 (2) Священные постройки, рухнувшие от ветхости или уничтоженные пожарами, он 
восстановил и наравне с остальными украсил богатыми приношениями. Так, за один 
раз он принес в дар святилищу Юпитера Капитолийского шестнадцать тысяч фунтов 
золота [75] и на пятьдесят миллионов сестерциев жемчуга и драгоценных камней. 
31. В сане великого понтифика – сан этот он принял только после смерти Лепида, 
не желая отнимать его при жизни, – он велел собрать отовсюду и сжечь все 
пророческие книги [76] , греческие и латинские, ходившие в народе безымянно или 
под сомнительными именами, числом свыше двух тысяч. Сохранил он только 
Сивиллины книги, но и те с отбором; их он поместил в двух позолоченных ларцах 
под основанием храма Аполлона Палатинского. (2) Календарь, введенный 
божественным Юлием, но затем по небрежению пришедший в расстройство и 
беспорядок, он восстановил в прежнем виде; при этом преобразовании он предпочел 
назвать своим именем не сентябрь, месяц своего рождения, а секстилий, месяц 
своего первого консульства и славнейших побед [77] . (3) Он увеличил и 
количество жрецов, и почтение к ним, и льготы, в особенности для весталок [78] .
 Когда нужно было выбрать новую весталку на место умершей, и многие хлопотали, 
чтобы их дочери были освобождены от жребия, он торжественно п