встанческих легионов, увенчанных победами над 
сулланскими войсками в Италии!), с другой — как военная. Появление опытных 
легионов, пополненных отрядами из Цизальпийской и Трансальпийской Галлий, могло 
действительно оказать большое влияние на ход войны в Испании, быть может, даже 
дать Серторию победу. Одновременно предводитель рабов всеми силами старался 
ввести сенат в заблуждение относительно своих действительных планов. С этой 
целью он через консулов завязал с ним переговоры и предлагал заключить мирный 
договор в обмен на уступку ему обеих галльских провинций для поселения там.
 Разумеется, испытанные политики сената предложению победоносного врага не 
доверяли. Уступить ему важнейшие провинции стратегического назначения считали 
верхом глупости. Они знали также о зарубежных посольствах Спартака и боялись 
его возможного успеха, особенно у галлов и германцев — своих исконных врагов, 
от которых римляне не раз терпели страшные поражения. Последнее такое поражение 
было в 105 году до н. э., когда оказались разгромлены сразу 2 армии — Кв. 
Цепиона и Гн. Манлия. «Страх заставил содрогнуться всю Италию. С тех пор и до 
наших дней, — пишет Саллюстий, — римляне всегда считали, что все должно покорно 
склоняться перед их доблестью, но с галлами борьбу приходится вести ради 
собственного спасения, а не из-за славы».
 Чтобы разрушить неприятельские планы, сенат, в свою очередь, отправлял за 
Альпы посольства уговаривать племена — близкие и дальние — не слушать 
соблазнительные речи, но предпочесть опасностям войны с ее неверными выгодами 
безопасное бездействие с привезенными ими подарками в настоящем и выгодами 
тесного общения в будущем.
 Вместе с тем самому Спартаку сенат не давал отрицательного ответа и всячески 
тянул время, предоставляя возможность консулам реорганизовать свои армии и 
собрать подкрепления.
 Спартак легко разгадал тайное намерение сената, но ничуть не смутился. Его 
положение было достаточно устойчивым и твердым. Власть римлян в провинции 
рушилась на глазах под ударами отрядов повстанцев, распространившихся во все 
стороны.
 Все шло, казалось, прекрасно. И вдруг… и вдруг все прежние планы рухнули…




 Глава девятнадцатая
 НЕУДАЧА ПЛАНА СПАРТАКА НАПАСТЬ НА РИМ



 I

 В середине июля 72 года Спартак получил потрясающее известие: своими 
собственными римлянами-офицерами убит Серторий. Ему сразу стало ясно: военная и 
политическая ситуация в корне изменилась. Вышел из игры блестящий полководец, 
сковывавший две сильные неприятельские армии. Спартак не надеялся на Перперну в 
качестве преемника Сертория и полагал, что даже в лучшем случае Помпей 
задержится в Испании не больше полугода, а потом двинется в Италию на помощь 
войскам сената.
 На военном совете у Спартака высшие командиры тщательно обсуждали создавшееся 
положение. Подавляющим большинством голосов было решено: надо опередить 
появление Помпея в Италии и немедленно нанести удар по самому Риму. Учитывая, 
что война теперь станет более богатой переменами военного счастья, следует 
обеспечить себя от колеблющихся элементов — перебежчиков; в армию их не 
принимать. Если удар на Рим не удастся, следует уходить на юг Италии, во что бы 
то ни стало перебросить десант в Сицилию и поднять там восстание, энергично 
продолжать переговоры с германцами и галлами о вторжении их в Италию.
 После детального обсуждения с командирами нового плана и породивших его 
обстоятельств Спартак отдал приказ всем отрядам, находившимся в различных 
местах Цизальпийской Галлии, собираться в центральный лагерь под Мутиной.
 Через несколько дней все 24 повстанческих легиона были в сборе. Накануне 
выступления их командиры вновь совещались со Спартаком.
 После совета с командирами Спартак отдал приказ о Большом жертвоприношении.

 II

 Наступил вечер. Вокруг алтаря, воздвигнутого в честь Крикса-героя, собралось 
все войско, выстроенное в каре по легионам. У алтаря стояли Спартак и высшие 
командиры, верховная жрица — жена Спартака, другие жрицы, входившие в жреческую 
коллегию, все в белых одеждах, с золотыми венками на головах, служки, 
жертвенные животные и 300 человек римской молодежи из знати, взятых в плен в 
последних боях. Римляне стояли молча, опустив головы, со связанными за спиной 
руками. При общем благоговейном молчании верховная жрица стала бросать в огонь 
священного костра серу, ладан, благовонные травы. Потянуло сладковато-приторным 
дымком — дым окуривал войско, очищал его, подготавливая к Большому 
жертвоприношению. Служки отпустили жертвенных животных — быка, свинью и барана. 
Спартак, отделившись от группы высших военачальников, копьем стал подгонять 
животных, и они, спасаясь от острого наконечника, проворно побежали, 
направляемые суровым вожатым. Так они трижды — по обычаю — обежали вокруг всего 
войска и вернулись к алтарю. Здесь служки очистили их соленой водой, в которой 
предварительно погасили зажженные факелы — для увеличения ее очищающей силы! — 
после чего надели на жертвы венки и посыпали их жертвенным ячменем. Верховная 
жрица, касаясь рукой земли, прочитала положенную молитву, обращенную к 
подземным богам. Затем служки друг за другом стали подводить жертвенных 
животных (сначала быка, потом свинью и барана) к алтарю. Жрица отрезала у них 
со лба несколько в