расил Афины, что позже 
его стали именовать настоящим создателем Афин!
 У нас, медов, много родичей — выселенцев во всех концах мира (они всегда 
поддерживают с нами связи): в Греции — в Фокиде, в Беотии (город Медон), в 
Акарнании (город Медион); в Фессалии, где, по крайней мере, со времен Троянской 
войны, многие носили имя Медонта. Медов всегда было много в Македонии, Фригии и 
на Крите (жену царя Идоменея, знаменитого героя, звали Меда).
 Теперь о самом себе. По роду я очень знатен. Моих предков низложил и устранил 
от власти в царстве медов Филипп, отец Александра. В поисках новой власти, в 
погоне за богатствами предки служили в армии Македонии, старались сделать 
карьеру. Их потомки служили — и ныне служат — в армиях Вифинии, Понта, в 
римской армии, в Афинах, в Африке, на Боспоре.
 И я в своей жизни узнал все перемены счастья. А ведь с молодых лет я обучался 
наукам, которым обучают благородных людей. Я изучал сочинения философов и Орфея,
 халдейскую и египетскую мудрость, побывал ради образования в Афинах, Малой 
Азии, на Родосе. И вот мне-то приходится сказать о себе словами Софокла из 
«Менелая»:



   Моя судьба как бы в упряжке солнца —
   Вращается и перемен исполнена.
   Так лик лупы изменчив и не может он
   Один и тот же быть в теченье двух ночей.



 С 18 лет я служил солдатом в римской провинции Македонии в составе 
вспомогательных фракийских войск. Карьеры не сделал, хотя пользовался уважением 
и почетом за силу и мужество. Потом покинул — без всякого согласия со стороны 
своего римского начальства — ряды римской армии. Вместе со мной ушли от римлян 
многие другие фракийцы. Наши враги злобно кричали нам вслед: «Дезертиры!» Мы же 
говорили и говорим: «Ложь! Мы не дезертиры, а патриоты! Если наши меды снова 
воюют с римлянами, нам подобает быть со своими, сражаться вместе с ними, а не 
против них! Долг перед племенем выше долга воина римской армии!»
 Мы упорно сражались с врагами в горах Македонии, потом Фракии. Римляне с 
яростью сжигали наши селения, грабили имущество, угоняли мужчин, женщин и детей 
в неволю… Все-таки очень сильны римские легионы! В настоящее время — не надо 
заблуждаться! — они составляют самое сильное в мире войско. Только скифы, геты 
и, пожалуй, парфяне — пароды, сильные конницей, — могут противостоять им.
 Наша война оказалась неудачной! Причин тому очень много, о них я не хочу 
сейчас говорить. Римляне успешно справились со своими неприятностями и 
трудностями, подавили восстание рабов в Сицилии. Наша война потеряла 
перспективу. Мы долго думали: «Как поступить дальше?» Высказывались разные 
мнения. Я решил — вместе с теми, кто считал, как я, — отправиться в Понт к царю 
Митридату. В Понте издавна в течение многих поколений служат фракийцы различных 
племен, были там и члены нашего рода.
 Зачем я отправился к Митридату? Чтобы избежать рук победоносных римлян? Нет! 
Цель у меня была другая: сделать в Понте карьеру, укрепить царя в мысли о 
необходимости воевать с римлянами, продолжать с ними борьбу.
 Меня хорошо встретили. Покровительствовал мне Дромихет, крупный полководец 
Митридата, фракиец-гет. Я пробыл в Понте 10 лет, добился высокого положения. 
Участвовал в Первой Митридатовой войне… Потом — об этом тягостно вспоминать! — 
постыдно попал к врагам в плен… О, как велико коварство римлян! И как мы — кого 
они величают варварами — как мы часто простодушны! Не может римлянин — даже в 
личине «старого друга» — быть настоящим другом иноземцу! Кельт, фракиец, грек, 
самнит, каппадокиец, киликиец или египтянин — все они для римлян варвары, рабы 
и слуги! В отношениях с ними вовсе не обязательно держаться слова и 
руководствоваться соображениями чести! Никогда этого нам не следует забывать! 
Кто забудет — тот погиб безусловно! На его долю выпадут рабские цепи, унижение 
и позор! Так и со мной случилось!
 И вот нам, гордым медам, с нашим влиянием и славой, приходится сносить римское 
рабство! Легко ли?! Нам, мужчинам, тяжело, а нашим женщинам и девушкам всегда 
приходилось еще тяжелее. И поневоле им приходилось повторять себе в качестве 
утешения известные слова поэта:



   Царского рода дитя, порожденье я предков знатнейших,
   Ныне в презренье живу, веселюсь по чужому приказу.
   Только не ведать бы мне по отцу и по матери скорби!



 В тяжких обстоятельствах жизни, друзья, обращаемся мы к прошлому, особенно 
если есть что хорошее вспомнить! Я всегда вспоминаю с чувством душевной отрады 
свой родной любимый Медон. У нас две столицы — Медея и Медон. Первый город 
построил наш царь Мед в честь своей великой матери, второй — в свою честь. Все 
города нашей земли очень богаты, прекрасно спланированы и отстроены, дивно 
изукрашены. Но Медон прекраснее всех. Он окружен мощными стенами, сложенными из 
огромных каменных блоков. Дома здесь в несколько этажей, улицы прямы, много 
храмов в честь великих богов с обильными приношениями верующих, с картинами и 
статуями в ч