говорят философы, мнения которых ты столь недолюбливаешь, следующим образом: 
«Трудно быть предводителем. Многими качествами надо обладать: знать блестяще 
военное дело, людей и политику, отличаться мужеством, воздержанностью, 
скромностью, выносливостью, неприхотливостью, уравновешенным характером, 
чувством собственного достоинства и самообладанием, бодростью в трудных 
обстоятельствах, в том числе и в болезни. А сколь важно отличаться 
неподверженностью чужим влияниям, оказываться невосприимчивым к клевете, уметь 
шутить, выносить свободное, нелицеприятное слово! Телесные удовольствия должны 
играть у нас такую же роль, какую в войске занимают вспомогательные и 
легковооруженные отряды. Они даны нам на время и скоротечны. Мы не должны быть 
их рабами. Только при этом условии могут они оказаться полезны для нашего тела 
и духа».
 И еще: «Достигнуть вершины человеческого могущества можно лишь одним путем: 
совершенствуясь в воздержании и мужестве».
 Наконец: «Образ жизни полководца должен быть не расточительным, а умеренным. 
Иначе говоря, полководцу следует вести жизнь воина. Этим все сказано».
 — Может быть, ты прав по-своему, Спартак, — уже без прежнего раздражения 
возразил Крикс. — Но нельзя слишком далеко заходить в требованиях к воинам и 
командирам! Надо соблюдать благоразумную умеренность. Мы находимся на войне. 
Каждый из нас любой день может погибнуть. Что же он получит от жизни? Только 
обещания о будущей прекрасной жизни на звездах? Или обещания о прекрасной жизни 
на земле в случае успеха нашего дела, который он, может быть, и не увидит?! 
Стыдно и страшно обмануть людей! Поэтому следует идти им, если возможно, 
навстречу! За подвиги следует щедро награждать — и дорогим оружием, и цветным 
платьем, и редкостными ожерельями! Пусть пьют вино даже из золотых чаш! В этом 
ли дело? Справедливо сказано поэтом:



   Как светит, манит нас красавица надежда!
   Нам с нею хорошо, пусть даже и тревожно.
   Живи же веселей: на свадьбе Смерти, знаешь,
   Красавиц нет таких, найти их невозможно.



 Так я думаю, Спартак, и с этого не сойду!
 — Дорогой мой Крикс! Разве я против наград? Разве я хочу отнять у людей 
твердые надежды? Но пути политики крайне сложны… Поэтому-то и говорится: 
«Истиной часто становится та ложь, которой все поверили!»
 — Я никогда не признавал такого мнения, — сказал Крикс с раздражением. — Надо 
давать реальные обещания. Ничто так не подрывает веры к вождю, как обман! Хочу 
привести полезное мнение философов (и я в юности их слушал, не считай меня 
совсем уже за невежду!): «Лишь тот является великим, кто щедро раздает деньги, 
в военных походах первым подвергается опасности, ценит друзей, не обращая 
внимания на их недостатки».
 — Ты сказал, Крикс, только первую часть мнения философов, а вторую — не менее 
важную! — опустил. А вторая звучит так: «…кто проявляет милосердие к пленникам, 
будучи победителем, легко отходит от гнева, на вершине успеха не теряет 
человеколюбия». Почему ты забываешь про вторую часть изречения?!
 — Я не собираюсь проявлять милосердия к римлянам, нашим заклятым врагам! — в 
гневе вскричал Крикс, вскакивая с места. — Они мучители самнитов, всех народов 
Италии, всех народов земли! Самниты поклялись разрушить Рим, истребить всех 
римлян до последнего человека! Если Судьба и боги будут способствовать нашему 
делу, я выполню клятву предков! Сначала мы разграбим проклятый город — он 
веками грабил другие народы и города, должна же прийти и его очередь! — потом я 
лично первым поднесу пылающий факел к самому красивому дворцу на Палатине! 
Когда Рим превратится в кучу обгорелых развалин и пепла, я лично пройдусь по 
его обломкам с плугом и засею развалины солью! Это будет знаком того, что никто 
не должен отныне здесь селиться, что место это проклято богами и людьми! Не 
может быть никакой жалости к Риму и римлянам! Почему можно избивать и грабить 
другие народы и города — Коринф, Карфаген и другие, — а Рим нельзя?!
 — Успокойся, Крикс! — Спартак схватил его за руку и снова усадил. — Успокойся! 
Это мы еще обсудим! А пока скажи мне, что ты думаешь о наших дальнейших планах? 
Как, по-твоему, куда нам вести войско? Что вообще делать дальше?
 — Мне кажется, — ответил Крикс, несколько успокоившись,