смерть.
 Но судьба начатого дела, которое он рассматривал как часть грандиозной борьбы 
народов против римской тирании, очень его волновала.
 Обдумав вновь ситуацию и взвесив шансы, полководец собственной рукой — хотя 
обычно он диктовал — написал ряд важных политических писем друзьям и 
единомышленникам.
 Потом Спартак вызвал доверенных людей, вручил им запечатанные письма и велел 
тотчас покинуть расположение армии, добравшись до условленного места, там 
остановиться и ждать конца битвы. Если исход ее окажется неблагоприятным и они 
услышат, что он, Спартак, погиб, они тотчас должны двинуться в путь и во что бы 
то ни стало доставить письма адресатам; если же битва, по слухам, завершится 
для них успешно, им следует задержаться до получения новых распоряжений от него.

 Получив письма, доверенные письмоносцы тотчас покинули повстанческий лагерь. А 
Спартак, отдав распоряжение о секретной отправке из ставки наиболее важных 
документов и приказав созвать всех командиров на обед, сам отправился к воинам.
 Воины уже обедали — и по-праздничному. Он поочередно подходил к разным кружкам,
 перекидывался с сидевшими репликами и шутками, пробовал понемногу пищу из 
воинского котла. Настроение воинов, судя по лицам, жестам, речам и смеху, было 
спокойным. Ничего похожего на смятение или панику. Успокоенный Спартак вернулся 
к себе.

 II

 Вечером перед решающей битвой в палатке Спартака собрались высшие командиры — 
фракийцы, галлы и германцы.
 Холодный ветер налетал волнами, и туго натянутая кожаная стенка палатки глухо 
гудела под его ударами. Внутри палатки было тепло и многолюдно. Светильники в 
виде лодок ярко освещали все углы. Молодые стражи (они охраняли Спартака, и их 
выбирали из числа самых прославленных воинов, отличавшихся умом и храбростью; с 
ними Спартак связывал в будущем свои надежды) разносили пищу. Служить за столом 
старшим товарищам, видным военачальникам и героям считалось почетом, и никто не 
видел в этом ничего для себя унизительного.
 Кушанья были обильными, обед — вопреки обычаю Спартака — почти изысканным. В 
больших глиняных блюдах и горшках на общий стол из простого кленового дерева 
ставили: жареную говядину и рыбу, рассеченного на куски жирного козленка, не 
знавшего еще травы, вареную и жареную птицу, убитого на охоте одним из 
командиров дикого кабана и принесенного им Спартаку в подарок, сыр, вареные 
яйца, оливки, масло в больших бутылях, соусы и подливки, различные овощи — 
капусту, латук, репу, редьку, сельдерей, пироги с мясом и лепешки.
 Поздоровавшись, командиры занимали места. Богов почтили короткой молитвой, 
кусочками еды и каплями жертвенного вина. Потом приступили к трапезе. Ели молча.
 Каждый был погружен в свои мысли…
 Наконец принесли десерт — сотовый мед, виноград, румяные яблоки и отличное 
вино: фалернское, хиосское и исмарийское — напоминание о далекой Фракии. Кубки 
наполнялись. Спартак произнес первый тост в честь погибших товарищей-героев, 
новых богов, хранителей войска на войне. Все встали, выпили, потом снова сели.
 От выпитого вина разговор завязался. Один из командиров, прославленный 
храбростью, галл Атлант сказал:
 — Наш доблестный вождь, Спартак! Я вот о чем сейчас думаю. Почти два с 
половиной года мы все свободны, не подчиняемся римской власти, не знаем ни 
эргастулов, ни плетей, ни гладиаторских карцеров, ни кровавой арены и 
зрителей-римлян, истошно вопящих, заключающих об исходе битвы пари, опускающих 
палец вниз и велящих добить побежденного! Живем мы ныне по своим законам! На 
долю каждого, я думаю, досталось немало всяких удовольствий. Несправедливо было 
бы жаловаться…
 — И все-таки наши потери очень значительны, — резко перебил его другой 
командир, галл Элевтер. — Семьдесят восемь гладиаторов совершили побег из школы 
Батиата. Они приняли на себя руководство нашей справедливой войной. И вот в 
живых осталось уже меньше трети — а ведь война только начинает по-настоящему 
разворачиваться!
 Тотчас один из соседей, галл Витул, поддержал его, сказав:
 — Да, из семидесяти восьми в живых ныне осталось только двадцать пять! Как раз 
я посчитал сегодня и спросил себя: «А сколько будет сидеть из нас на следующем 
обеде у Спартака?!» Уже нет с нами самых знаменитых из наших соратников — 
Крикса, Эномая, Ганника и Каста. А ведь все они были заместителями Спартака!
 Тотчас послышались другие голоса:
 — В чем причина наших таких неудач?
 — Римляне идут на нас всей мощью своего государства!
 — Что ждет нас, Спартак, впереди?
 — Чем завершится наше дело?!
 — Будет нам сопутствовать удача или нет?..
 Спартак немного помолчал, размышляя, потом сказал:
 — Мои дорогие друзья, храбрые соратники, доблестные полководцы, прославленные 
герои! Вы з