все же он скрежетал зубами,  кипел досадой,  рвал на себе одежду и
долго, долго не мог успокоиться. Он тешил себя мыслью о мести. Снова видел
он князя в  своих руках,  памятью отца клялся добыть его,  пусть лаже ждут
его  за  это  муки  и  смерть.  И  хоть князь Богуслав был  могущественным
магнатом,  которого  нелегко  могла  настичь  месть  не  то  что  простого
шляхтича,  но  и  самого короля,  однако он  не спал бы спокойно и  не раз
содрогнулся бы,  когда бы знал неукротимую душу Кмицица и  те клятвы,  что
давал себе молодой рыцарь.
     А ведь пан Анджей не знал еще, что князь не только покрыл его позором
и отнял у него не одну только честь.
     Между тем король,  которому сразу очень полюбился молодой шляхтич,  в
тот же  день прислал за  ним Луговского,  а  на следующий день повелел ему
ехать с  собой в Ополе,  где сенаторы на своем генеральном собрании должны
были держать совет о возвращении короля на родину.  Им и впрямь было о чем
подумать;  коронный маршал  прислал еще  одно  письмо,  в  котором доносил
королю,   что  страна  готова  ко  всеобщей  войне,   и   просил  ускорить
возвращение.  Кроме того,  распространился слух о союзе,  который будто бы
составили шляхта и войско для защиты короля и отчизны; об этом союзе давно
помышляли в  Польше,  но составился он,  как оказалось,  несколько позже и
назван был Тышовецкой конфедерацией.
     А  пока  все  умы  были  поглощены  этими  слухами.  Сразу  же  после
торжественного богослужения король  с  сановниками  направился  на  тайный
совет,  куда с  его соизволения был допущен и  Кмициц,  так как он  привез
новости из Ченстоховы.
     Сановники на  совете  пустились рассуждать о  том,  ехать  ли  королю
немедля или лучше отложить отъезд до той поры,  когда войско не на словах,
а на деле оставит шведов.
     Ян Казимир положил конец всем этим разговорам.
     - Не  об  отъезде моем надлежит держать совет,  любезные сенаторы,  -
сказал он,  - и не о том, лучше ли или не лучше еще помедлить, ибо о сем я
уже сам посоветовался с господом богом и пресвятой девой.  Что бы ни ждало
нас,  объявляю вам,  что в самые ближайшие дни мы непременно уедем. Вам же
надлежит,  не  скупясь  на  советы,  рассудить,  как  лучше  и  безопаснее
исполнить сие наше намерение.
     Всякие высказывались тут  сужденья.  Одни толковали,  что не  следует
слишком  доверять коронному маршалу,  который  однажды  уже  поколебался и
оказал неповиновение,  отвезя короны на сохранение не цесарю,  как повелел
король, а в Любовлю. «Велики гордыня его и спесь, - говорили сенаторы, - и
когда в  замке у  него  будет пребывать сам  король,  как  знать,  что  он
предпримет, чего потребует за помощь и не захочет ли захватить в свои руки
всю  полноту власти,  дабы  возвыситься надо всеми и  стать протектором не
только всей страны, но и короля».
     Они советовали Яну Казимиру выждать,  когда шведы отступят,  а  тогда
направиться  в  Ченстохову,   где  стране  ниспослано  было  благословение
господне и  откуда началось ее  возрождение.  Но  были  сенаторы,  которые
высказывали совсем иные мысли.
     - Ведь шведы еще стоят под Ченстоховой,  и  хоть велик бог милостию и
не взять им ее,  но свободного пути туда нет. Все окрестные города в руках
шведов.  Враг занял Кшепицы,  Велюнь,  Краков, в приграничной полосе также
стоят большие силы.  А в горах,  на венгерском рубеже,  где лежит Любовля,
нет других войск, кроме как маршала, и шведы никогда туда не заходили, ибо
недостает им  на  то ни людей,  ни отваги.  К  тому же от Любовли ближе до
Руси,  которую не захватил враг,  и до Львова, который не перестал хранить
верность королю, и до татар, которые, по слухам, идут нам на помощь и ждут
там решения короля.
     - Quod attinet* пана маршала,  -  говорил епископ краковский, - то он
со  своей  гордынею  будет  тем  удовлетворен,  что  первый  примет  тебя,
государь,  в своем Спижском старостве {Прим. стр.79} и первый окружит тебя
заботами. Власть останется в твоих руках, государь, а пан маршал тем будет
утешен,  что может оказать тебе столь великие услуги; когда же пожелает он
превзойти всех своей верностью, то останется он верен тебе из спеси или из
любви, все едино величию твоему немалая от того будет корысть.
     _______________
     * Что касается (лат.).

     Эта  мысль  достойного и  искушенного епископа показалась всем  самой
справедливой,  и было решено, что король направится в Любовлю, а оттуда во
Львов или туда, куда укажут обстоятельства.
     Советовались сенаторы и  о  том,  на какой день назначить отъезд;  но
ленчицкий воевода,  возвратившийся от цесаря,  к  которому он был послан с
просьбой  о  помощи,  заметил,  что  лучше  точного  срока  не  назначать,
предоставив решить дело самому королю, дабы не было огласки и никто не мог
предупредить врага о дне отъезда.  Постановили только, что король выедет с
тремя сотнями отборных драгун под начальством Тизенг