|
и слышала их вся Речь Посполитая.
А снег все заметал следы шведов.
В этот день в полдень народу в костел набилось битком, только головы
виднелись, вплотную одна к другой, словно булыжники на мощеной городской
улице. Сам ксендз Кордецкий служил благодарственный молебен, а людям
чудилось, это белый ангел служит. И чудилось им еще, что всю душу выпоет
он в песнопении или ввысь унесется она с фимиамом кадильниц и растает во
славу божию.
Рев пушек не потрясал больше ни стен, ни стекол в окнах, не засыпал
пылью людей, не прерывал ни молитв, ни той благодарственной песни, которую
среди восторгов и рыданий запел святой приор:
Те Deum laudamus!.. *
_______________
* Тебя, бога, хвалим!.. (лат.).
ГЛАВА XX
Кони быстро несли Кмицица и Кемличей к силезской границе. Всадники
ехали осторожно, чтобы не наткнуться на какой-нибудь шведский разъезд;
хоть у Кемличей и были «пропуска», выданные Куклиновским и подписанные
Миллером, однако шведы обычно допрашивали даже солдат, имевших такие
документы, а допрос мог плохо кончиться для пана Анджея и его спутников.
Потому-то и торопились они пересечь поскорее границу и углубиться в
пределы Священной Римской империи. Рубежи тоже не были безопасны, там
хозяйничала шведская «вольница», а порою в Силезию вторгались целые
шведские отряды, чтобы хватать тех, кто пробирался к Яну Казимиру. Но
Кемличи под Ченстоховой недаром промышляли охотой на отбившихся от стана
шведов, - они знали все окрестности, все приграничные дороги, тропы и
переходы, где охота бывала у них самой богатой, и ехали теперь, как по
родным местам.
По дороге старый Кемлич рассказывал своему полковнику, что слышно в
Речи Посполитой: пан Анджей, который столько времени провел в крепостных
стенах, жадно слушал старика и о боли забыл, так неблагоприятны были для
шведов все новости и такой близкий сулили они конец их владычеству в
Польше.
- Надоело уж войску и на шведское счастье глядеть и дружбу с ними
водить, - говорил старый Кемлич. - Прежде солдаты грозились гетманов
убить, коль они не присоединятся к шведам, а теперь сами хлопочут и гонцов
к пану Потоцкому шлют, чтоб вызволял из ярма Речь Посполитую, и клянутся
стоять с ним насмерть. Есть и такие полковники, что на свой страх стали
нападать на шведов.
- Кто же первым начал?
- Пан Жегоцкий, бабимостский староста, с паном Кулешей. Они первые
поднялись в Великой Польше и крепко бьют там шведов; но и по всей Речи
Посполитой много уже есть отрядов, да вот трудно узнать, кто у них
предводители: с умыслом скрывают они свои имена, чтобы семьи и имение
уберечь от мести шведов. В войске первым поднялся тот полк, где
начальником полковник Войниллович.
- Габриэль? Родич он мой, хоть и незнаком я с ним!
- Храбрый солдат! Это он истребил ватагу изменника Працкого, что
шведам служила, и его самого расстрелял, а теперь вот ушел в горы высокие,
за Краков, шведов там изрубил и вызволил горцев, что стонали под ихним
ярмом.
- Стало быть, и горцы уже бьют шведов?
- Они первые напали на них; но ведь мужики, глупый народ, вздумали с
топориками идти освобождать Краков, ну генерал Дуглас их и разогнал,
потому на ровном месте драться они непривычны. Но из отрядов, что шведы
послали вдогонку за ними в горы, ни один человек не воротился. Теперь вот
пан Войниллович помог этим мужикам, а сам ушел в Любовлю к пану маршалу,
соединился там с его войском.
- Так и маршал Любомирский стоит против шведов?
- Всякое о нем говорили, будто склонялся он то на ту, то на другую
сторону, но как стали все у нас садиться на конь да выступать против
шведов, так и он против них ополчился. Силен он, много может им навредить!
Один и то бы мог воевать против шведского короля. Толкуют еще люди, будто
до весны ни одного шведа не останется в Речи Посполитой...
- Даст бог, так оно и будет!
- Ну, а как же иначе, пан полковник! Ведь за осаду Ченстоховы все
против них ополчились. Войско бунтует, шляхта уже их бьет, мужики в ватаги
собираются, а тут и татары идут, сам хан идет, что Хмельницкого и казаков
побил и сулился их всех стереть с лица земли, разве только они на шведов
двинутся.
- Но ведь у шведов еще много сторонников среди шляхты и магнатов?
- Их только те держатся, кому податься некуда, да и те ждут только
поры. Один виленский воевода всей душой им предался, вот дело для него
плохо
|
|