достоинства позицией этого двадцатилетнего  индейца,  я  окинул  мысленным
взором все связанные с ним события.  Этот юный индеец развеивал в прах мои
былые представления о краснокожих, представления предвзятые, поверхностные
и, стыдно признаться, совершенно  ошибочные!  А  я-то,  глупец,  собирался
превратить его в подобие Пятницы, в этакого безответного херувима в образе
дикаря, счастье всей жизни для которого - служить своему белому  господину
в качестве верного раба.
     Поскольку я продолжал молчать, а он ждал, Арнак задал новый вопрос:
     - А ты, господин, на нашем месте поступил бы иначе?
     - Нет, - буркнул я.
     Я не забыл, что на корабле и сам вынашивал планы убийства капитана во
время шторма, считая это актом необходимой самозащиты.


     В поле дозрела кукуруза.  На следующий день после вылазки на южную  и
западную оконечности острова мы  приступили  к  уборке  урожая.  Крохотный
клочок земли доставил нам не слишком много хлопот: со  сбором  початков  и
лущением зерен мы управились за один неполный день. Урожай выглядел вполне
прилично, составив что-то около  полутора  мешков,  и  после  просушки  мы
наполнили зерном несколько корзин.
     Легко себе представить, как  вкусны  были  для  нас  первые  лепешки,
испеченные из кукурузной муки! С желтыми плодами, "райскими  яблочками"  и
печеным черепашьим мясом они казались нам  королевским  лакомством,  хотя,
думаю, что любой, даже не очень привередливый кулинар счел  бы  это  блюдо
более подходящим для собак, нежели для люден.  Однако нам  на  необитаемом
острове было не  до  привередливости,  и,  не  жалуясь  в  тот  период  на
здоровье, мы поедали все, что было хоть сколько-нибудь съедобным.
     Три или четыре дня спустя я испытал потрясение,  какого  мне  еще  не
приходилось испытывать на острове, разве что в ту ночь, когда  я  захватил
Арнака у заячьей ямы и взял его в плен.
     Втроем мы отправились за кокосовыми орехами, росшими в миле на  север
от нашей пещеры.  Парни взбирались на пальмы и срывали плоды,  а  я  стоял
внизу.  Бросив случайный взгляд на море, я остолбенел. Там, в каких-нибудь
четырех-пяти милях от нас, плыл большой корабль.  В лучах утреннего солнца
сияли белые паруса. В первый миг я решил, что это мираж.
     - Арнак! Вагура! - закричал я, указывая на корабль.
     Волна счастья захлестнула мне сердце.  Я давно готовился  к  этому  и
теперь знал, что нужно делать.
     - К пещере! - крикнул я своим товарищам  и  что  есть  мочи  помчался
вперед.
     Костер после утренней  трапезы  еще  тлел.  Мне  не  составило  труда
раздуть пламя и подбросить в него сухих веток.
     Индейцы явились вслед за мной, но несколько замешкавшись. Бежали они,
видимо, не слишком торопясь.
     - На гору! - крикнул я. - Тащите хворост, как можно больше!
     Сам я схватил пылающую головню и  стал  взбираться  с  ней  вверх  по
склону.  Холм, у  подножия  которого  находилась  пещера,  возвышался  над
уровнем моря саженей на сто - сто пятьдесят.  Когда я, обливаясь  потом  и
задыхаясь, достиг вершины, головня еще тлела.
     Повсюду вокруг, по склонам и на самой вершине холма, рос кустарник. Я
быстро наломал кучу веток и развел костер.  Он вспыхнул ярким пламенем, но
дыма почти не давал: кусты были сухими, без листьев и все в колючках.
     С вершины холма горизонт перед моим  взором  значительна  расширился.
Корабль в море был словно на ладони. Он шел под всеми парусами с востока и
держал курс прямо на большой остров, очертания которого вырисовывались  на
севере. Мне пришел на память наш разговор с индейцами об острове Маргарита
и наши предположения, что виднеющаяся на севере земля и есть этот  остров.
Теперь курс корабля, кажется, подтверждал наши тогдашние предположения. Не
Маргарита ли это на самом деле?
     Надо было быстрее подбросить в огонь зеленых веток, чтобы костер  дал
побольше густого дыма.  Я взглянул вниз, индейцы медленно  поднимались  по
склону.
     - Эй, там, быстрее! - крикнул я.
     Однако они словно не слышали.  Я крикнул еще раз. И тут с  удивлением
заметил, что они не тащили с собой веток для костра, как  я  им  велел,  а
держали в руках - я не поверил своим глазам - только луки и стрелы.  "Черт
побери! Ну, я вам покажу!"
     Когда  индейцы  приблизились,  я  поразился  непривычно    замкнутому
выражению их лиц. Не доходя до меня шагов двадцать, они остановились.
     - Господин, - произнес Арнак мрачно  и  решительно,  -  мы  не  хотим
костер!
     Меня словно поразило громом.
     - Арнак, что ты болтаешь?.. Без костра они нас не заметят.
     - И пусть!
     - Ты что, с ума сошел?
     - Нет, господин!.. Но костра не будет!
     Я онемел.  Воцарилось молчание. Тишину нарушал лишь треск догорающего
костра.  Упорство индейцев вызвало у  меня  недоумение.  Устремив  на  них
укоризненный взгляд, я двинулся в их сторону.
     - Господин! - торопливо выкрикнул Арнак. - Пожалуйста, не  подходи  к