ывает к жестоким боям.
Они продолжали свой путь, пока не увидели, что на берегу реки сидят люди, а 
неподалеку от них привязаны кони. Гуннар сказал:
– Это засада.
Кольскегг ответил:
– Им уже давно нельзя было верить. Но что же теперь делать?
– Проскачем мимо них к броду, – ответил Гуннар, – и там приготовимся к защите.
Те, которые были на берегу, заметили их и тотчас же пустились к ним. Гуннар 
натянул лук, высыпал стрелы перед собой и как только те подошли к нему на 
выстрел, стал стрелять. Он ранил многих своими стрелами, а кое-кого и убил.
Тогда Торгейр, сын Откеля, сказал:
– Так не годится! Вперед, на него!
Они бросились на Гуннара. Впереди шел Анунд Красивый, родич Торгейра. Гуннар 
ударил его своим копьем, расколол щит надвое и пронзил Анунда насквозь. Агмунд 
Чуб забежал сзади Гуннара, но Кольскегг увидел это, отрубил ему обе ноги и 
бросил его в реку, так что тот сразу же утонул. Разгорелся жестокий бой. Гуннар 
рубил одной рукой, а другой колол. Кольскегг уложил немало врагов и многих 
ранил.
Торгейр, сын Старкада, сказал своему тезке:
– Что-то не заметно, что ты должен отомстить за своего отца.
Тот ответил:
– Ты прав. Не так надо бросаться на врага. Но ты ведь отстаешь от меня, так что 
я не желаю сносить твои попреки.
И он бросился на Гуннара в сильном гневе и пробил ему копьем щит и руку. Гуннар 
с такой силой рванул щит, что копье сломалось у наконечника. Гуннар увидел 
близко от себя другого человека и нанес ему смертельный удар. После этого он 
схватил свое копье двумя руками. Тут к нему подбегает с занесенным мечом 
Торгейр, сын Откеля. В сильном гневе Гуннар быстро оборачивается к нему и 
пронзает его своим копьем, поднимает в воздух и швыряет в реку. Тело течением 
отнесло вниз к броду и выбросило на камень. С тех пор этот брод зовется бродом 
Торгейра.
Тогда Торгейр, сын Старкада, сказал:
– Бежим! Теперь уж нам не видать победы.
И они все пустились бежать.
– Бежим следом за ними, – сказал Кольскегг. – Бери лук и стрелы, ты еще можешь 
подойти на выстрел к Торгейру, сыну Старкада.
Гуннар ответил:
– Если мы заплатим виру только за тех, кто уже лежит здесь убитым, то и тогда 
наши кошельки опустеют.
– Денег тебе хватит, – сказал Кольскегг, – а Торгейр не успокоится, пока не 
убьет тебя.
– Чтобы я испугался, много таких Торгейров должно стоять на моем пути, – 
ответил Гуннар.
После этого они поехали домой и рассказали о том, что случилось. Халльгерд 
обрадовалась вестям и очень хвалила Гуннара и Кольскегга. А Раннвейг сказала:
– Может быть, вы и совершили подвиг, но у меня такое чувство, что он не 
принесет добра.



LXXIII

Эта весть разнеслась по всей округе, и многих опечалила смерть Торгейра. Гицур 
Белый и его люди отправились на место боя, объявили об убийстве и вызвали 
соседей на тинг. Затем они уехали на запад, к себе домой.
Ньяль сказал Гуннару:
– Будь осторожен: ты убил двух человек из одного рода. Помни, что если ты 
теперь нарушишь договор, который заключишь, то погибнешь.
– Я не собираюсь нарушать его, – ответил Гуннар. – Но мне понадобится на тинге 
твоя помощь.
Ньяль ответил:
– Я буду верен тебе до конца моих дней.
Гуннар отправился домой. Подошло время тинга, и обе стороны собрали множество 
народу. На тинге все очень много гадали, чем кончится эта тяжба.
Гицур и Гейр Годи стали решать, кому из них предъявить иск об убийстве Торгейра.
 Кончилось тем, что Гицур взял это на себя. Он предъявил иск со Скалы закона и 
сказал так:
– Я обвиняю Гуннара, сына Хамунда, в том, что он незаконно первым напал на 
Торгейра, сына Откеля, и нанес ему глубокую рану, от которой Торгейр умер. Я 
утверждаю, что за это он должен быть объявлен вне закона и никто не должен 
давать ему пищу, указывать путь и оказывать какую-нибудь помощь. Из его 
имущества половина причитается мне, а другая половина – тем людям из четверти, 
которые имеют право на добро объявленного вне закона. Я объявляю об этом суду 
четверти, в котором по закону должен разбираться этот иск. Я объявляю об этом 
во всеуслышание со Скалы закона. Я объявляю, что Гуннар, сын Хамунда, должен 
быть судим и объявлен вне закона.

Во второй раз Гицур назвал своих свидетелей
[32]
и обвинил Гуннара, сына Хамунда, в том, что он нанес Торгейру, сыну Откеля, 
глубокую рану, от которой тот умер, на месте, где Гуннар перед этим незаконно 
напал первым на Торгейра. Затем он объявил все, как в первый раз. Потом он 
спросил, к какому тингу относится Гуннар и из каких он мост.

После этого люди пошли от Скалы закона, и все нашли, что он говорил хорошо. 
Гуннар держался спокойно и говорил мало.
И вот подошло время, когда суды должны были разбирать дела. Гуннар стоял к 
северу от суда людей из долины Ранги, Гицур – к югу. Гицур назвал свидетелей и 
предло