оней с ними. При этом разговоре были люди, которые хотели 
похвалить их и подольститься к ним, и они сказали, что никто не решится на этот 
бой и что ни у кого нет такого коня. Тогда Хильдигунн сказала:

– Я знаю человека, который решится на бой коней с вами.
– Назови его, – говорят они.
– Гуннар из Хлидаренди, у которого есть бурый жеребец, наверно, решится на бой 
коней с вами и со всеми другими.
– Вам, женщинам, кажется, – говорят они, – что нет равного Гуннару. Но если 
дело кончилось позором для Гейра Годи или Гицура Белого, это вовсе еще не 
означает, что то же будет с нами.
– С вами будет еще хуже, чем с другими, – говорит она. И они стали ссориться.
Старкад сказал:
– Я бы меньше всего хотел, чтобы вы задели Гуннара, потому что трудно вам будет 
идти против его счастливой судьбы.
– Но ты разрешишь нам, – говорят они, – вызвать его на бой коней?
– Разрешу, – говорит он, – если вы постараетесь ни в чем его не обмануть.
Они пообещали это.
И вот они поехали в Хлидаренди. Гуннар был дома и вышел во двор. Кольскегг и 
Хьярт вышли с ним. Они учтиво поздоровались с подъехавшими и спросили, куда те 
держат путь.
– Не дальше этих мест, – отвечают те. – Нам сказали, что у тебя есть добрый 
жеребец, и мы хотим вызвать тебя на бой коней.
– Не с чего ходить рассказам о моем жеребце: он еще молод и ни разу не испытан.
– Ты все же, наверное, не откажешься устроить бой коней, – говорят они. – 
Хильдигунн сказала, что ты гордишься своим жеребцом.
– А почему вы говорили об этом? – спрашивает Гуннар.
– Потому что были люди, – говорят они, – которые сказали, что не найдется 
никого, кто решился бы на бой с нашим жеребцом.
– Я решусь на бой, – говорит Гуннар, – хоть и кажутся мне недружелюбными эти 
речи.
– Значит, мы договорились? – спрашивают они.
– Вам хочется, чтобы все было по-вашему. Я все же хочу попросить вас, чтобы от 
боя наших коней и другие люди получили удовольствие, и вы сами – никаких 
неприятностей. Еще я хочу, чтобы вы не позорили меня. Однако если вы поступите 
со мной, как вы поступали с другими людьми, то я, конечно, отплачу вам. Я 
поступлю с вами так же, как вы со мной.
Затем они поехали домой. Старкад спросил их, как они съездили. Они сказали, что 
Гуннар принял их вызов.
– Он согласился на бой коней, и мы договорились, когда будет этот бой. Было 
видно, что он боится остаться в проигрыше, и он пытался отказаться.
– Увидите, – сказала Хильдигунн, – Гуннара трудно вызвать на бой, но он очень 
упорен, если уж ему не уклониться от боя.
Гуннар поехал к Ньялю и рассказал ему о бое коней и о своем разговоре с 
сыновьями Эгиля.
– Как ты думаешь, чем кончится этот бой коней? – спросил он.
– Ты одержишь верх, – сказал Ньяль, – но многим этот бой принесет смерть.
– Может быть, и мне? – спросил Гуннар.
– Нет, тебе этот бой смерти не принесет, – сказал Ньяль, – но эту старую ссору 
они припомнят, когда начнут новую ссору. Тебе не останется ничего кроме как 
защищаться.
Затем Гуннар поехал домой.



LIX

Тут Гуннар узнал о смерти своего тестя Хаскульда. А через несколько дней 
Торгерд, жена Траина, разрешилась в Грьоте мальчиком. Тогда она послала к своей 
матери человека с просьбой решить, как назвать мальчика, – Глумом или 
Хаскульдом. Та выбрала имя Хаскульд.
У Гуннара и Халльгерд было двое сыновей. Одного звали Хагни, а другого Грани. 
Хагни был искусен во всем, молчалив, недоверчив и правдив.
И вот люди поехали на бой коней. Народу собралось очень много: там были и 
Гуннар с братьями, и сыновья Сигфуса, и Ньяль со всеми своими сыновьями. 
Приехал и Старкад со своими сыновьями и Эгиль со своими. Они сказали, что пора 
пускать лошадей. Гуннар сказал, что согласен. Скарпхедин спросил:
– Хочешь, я буду натравливать твоего коня, Гуннар?
– Не надо, – говорит Гуннар.
– Это было бы лучше, – говорит Скарпхедин. – Тогда с обеих сторон были бы люди 
неуступчивые.
– Не много тебе нужно сказать или сделать, – говорит Гуннар, – чтобы 
разгорелась ссора. Если же я сам буду натравливать своего коня, то дело не так 
скоро дойдет до ссоры, хотя все равно ссоры не миновать.
После этого коней вывели и поставили друг против друга. Гуннар приготовился 
натравливать своего коня, которого держал Скарпхедин. На Гуннаре была красная 
одежда, а в руке он держал большую палку. И вот кони сшиблись и стали так 
яростно кусать друг друга, что их и не нужно было натравливать. Все были очень 
довольны. Тут Торгейр и Коль решили ударить своего коня так, чтобы тот толкнул 
коня Гуннара, и посмотреть, не упадет ли Гуннар. И вот кони сши