бе за клеть и припасы, которые были в ней, 
но за раба я не заплачу ничего, потому что ты скрыл от меня его порок.
[24]
Я отдам его тебе назад – каждая вещь должна быть на своем месте. А за то, что 
вы вызвали меня на суд, чтобы насмехаться надо мной, я присуждаю себе столько 
же, сколько стоит все это добро, клеть и то, что сгорело в ней. Но если вам 
больше по душе, чтобы мы были в ссоре, то как хотите. В этом случае я знаю, что 
мне делать, и вы это увидите.

Гицур ответил:
– Мы не хотим, чтобы ты платил что-нибудь, но мы просим тебя быть другом Откеля.

– Никогда, пока я жив, не бывать этому, – сказал Гуннар. – Пусть он дружит со 
Скамкелем, он уж давно водится с ним.
Гицур сказал:
– Мы все хотим уладить дело полюбовно, хоть ты и один ставишь свои условия.
Они скрепили договор рукопожатиями, и Гуннар сказал Откелю:
– Тебе было бы лучше всего уехать к своим родичам. Но если ты хочешь остаться в 
наших местах, то не задевай меня.
Гицур сказал:
– Совет хорош, и он ему последует.
Это дело принесло много чести Гуннару. Народ поехал с тинга домой. Гуннар 
оставался у себя дома, и некоторое время все было спокойно.



LII

Жил человек по имени Рунольв. Он был сыном Ульва Аургоди. Он жил в Дале, 
восточнее Маркарфльота. По дороге с тинга он остановился у Откеля. Откель 
подарил ему черного быка, которому было девять лет. Рунольв поблагодарил его за 
подарок и пригласил приехать к нему, когда тот захочет. Но, несмотря на 
приглашение, Откель не приезжал. Рунольв часто посылал к нему людей и напоминал,
 что он должен приехать, и тот каждый раз обещал, что приодет.
У Откеля было два буланых коня с темной полосой на спине. Это были лучшие 
верховые лошади во всей округе, и они были так привязаны друг к другу, что 
всегда бегали вместе.
У Откеля жил норвежец по имени Аудольв. Он полюбил Сигни, дочь Откеля. Аудольв 
был высок ростом и силен.
LIII
Весною Откель сказал, что они поедут на восток, в Даль, погостить, и все очень 
обрадовались этому. С Откелем поехали два брата, Скамкель, Аудольв и еще трое 
людей. Откель ехал на одном из буланых, а другой бежал рядом. Они направились к 
Маркарфльоту, и Откель скакал впереди. Вдруг обе лошади испугались и, свернув с 
дороги, помчались к Фльотсхлиду. Откелю пришлось теперь скакать быстрее, чем он 
хотел.

В то же время Гуннар вышел один из дому, взяв в одну руку лукошко с зерном, а в 
другую – топор. Он пошел к своей пашне и стал там сеять.
[25]
Плащ и топор он положил на землю недалеко от себя.

Теперь нужно рассказать об Откеле, как он поскакал быстрее, чем ему хотелось. 
На ногах у него были шпоры. Он скакал по пашне, и они с Гуннаром не видели друг 
друга. И как раз когда Гуннар выпрямился, Откель наехал на него, задел шпорой 
Гуннара около уха и сильно оцарапал его, так что сразу потекла кровь. Тут 
подъехали спутники Откеля.
– Все видят, – сказал Гуннар, – что ты нанес мне кровавую рану. Так не подобает 
поступать. Сначала ты вызвал меня на суд, а теперь ты наезжаешь на меня и 
пинаешь меня ногами.
Скамкель сказал:
– Ох, как смело ты держишься! У тебя был такой же грозный вид на тинге, когда 
ты замахивался своим копьем.
Гуннар сказал:
– Когда мы встретимся с тобой в следующий раз, ты увидишь мое копье.
На этом они расстались, а Скамкель громко крикнул:
– Здорово вы скачете, приятели!
Гуннар пошел домой и никому не рассказал о том, что с ним случилось, и никто не 
знал, что его ранил человек. Но однажды он рассказал о том, что случилось, 
своему брату Кольскеггу, и Кольскегг сказал:
– Ты должен рассказать это и другим, чтобы не говорили, что ты винишь мертвого, 
потому что если свидетели не будут знать заранее того, что случилось, то твои 
противники смогут сказать, что это все неправда.
Тогда Гуннар рассказал о том, что с ним случилось, своим соседям, и по началу 
это не вызвало разговоров.
Между тем Откель приехал в Даль. Их приняли там хорошо, и они пробыли там 
неделю. Откель рассказал Рунольву обо всем, что у него приключилось с Гуннаром, 
и кто-то спросил, как Гуннар держал себя при этом. Скамкель сказал:
– Если бы это не был знатный человек, то надо было бы сказать, чт