тывали обдуманные ходы.
     "Распутать  невозможно,  необходимо  разрубить...  Историю  с  изъятием
азнаурских земель следует отнести к  временной неудаче и  заняться не  менее
важным  делом.  Взбесившегося влюбленного удалось  убедить,  что  дальнейшее
присутствие  Нестан  в  Метехи  небезопасно для  Луарсаба.  Изгнать  Нестан,
отправить к Астан,  в Гурию, Одиши... Легко сказать - отправить! Луарсаб уже
раз не допустил,  и потом невозможно отправить в Имерети,  особенно в Гурию.
Едва переступит границу,  светлейшие раскроют убийство Орбелиани.  Наверное,
заступятся,  потребуют вернуть имение.  Да,  лучше в  Исфахан,  как  сначала
решили.
     Купцы за  Нестан богатый калым дают,  для сына Караджугай-хана повезут.
Можно..."
     Шадиман встал,  надел шашку,  снял  белой башней черного коня и  позвал
телохранителя.

     На малый совет собрались только приближенные. По некоторым соображениям
приглашена и Мариам.
     Начальник замка доложил о порядке празднования дня рождения царя: утром
церковь,  потом  раздача нищим  папах,  прием  просьб,  потом  преподношение
княгиням египетских благовоний,  потом прием подарков,  легкая еда,  двойной
турнир витязей и трехдневный пир у фонтана.
     Быстро решили воздержаться от продажи шелка из личных имений Мариам, до
съезда купцов больших стран.
     Менее охотно уважили просьбу отца Евстафия возвести церковь на  подъеме
у Высоких ворот.
     Шадиман передал просьбу Цицишвили о  посылке к Куркутскому броду второй
горийской дружины. Георгий X внезапно вспылил:
     - Допустил глехи и  амкаров княжеским делом заниматься,  мдиванбегов из
них сделал, а из дружинников военный совет хочет создать?
     Тайные  лазутчики  Шадимана  неустанно  доносили  царю  о   самовольных
действиях Саакадзе на Куркутском броде.
     Саакадзе  действительно  решил   воспользоваться  наплывом  амкаров   и
крестьян  из  княжеских замков  и  под  предлогом обуздания борчалинцев,  не
прекращающих набеги  на  картлийскую сторону,  создал народный суд.  Георгий
знал -  поступок смелый,  но  когда-нибудь надо начать.  Ему удалось убедить
Цицишвили,  что  только  такой  способ расправы с  борчалинцами не  обострит
отношения с Али-Баиндуром, назначенным шахом Аббасом начальником Агджа-Калы.
Но  втайне  Саакадзе  рассчитывал на  другое:  крестьяне  вернутся  домой  и
разговорами об  отношении  азнауров  к  народу  всколыхнут застывшие  мысли,
амкары разнесут эту весть по майдану,  а азнауры почуствуют сладость власти.
Первый удар по феодалам Саакадзе рассчитал верно.
     Но не менее важно было пресечь вражеские действия Ирана,  ставившие под
угрозу восточные территории Грузии.  И Саакадзе путем мудрой политики щедрых
преподношений удалось убедить Али-Баиндур-хана относиться спокойно к суровым
мерам картлийцев против борчалу.
     Так  Саакадзе  в   кратчайший  срок  воздвигнул  стены  новой  крепости
Ахал-Агджа-Кала и  укрепил картлийскую границу,  но  Георгий X,  обуреваемый
мелкими страстями, видел во всем этом только самовластие Саакадзе.
     И он приказал Бартому прочитать письмо Тинатин.
     Царица вынула платочек...

     "...Мой великий супруг шах Аббас очень добр ко  мне,  но  все же скучаю
без любимой подруги Нестан. Очень прошу отпустить ко мне в гости..."

     Луарсаб удивленно оглядел присутствующих.
     - Странно,  я тоже получил письмо и...  про Нестан... "Мой нежный брат,
береги Нестан.  Когда думаю об участи одинокой княжны,  сердце болит.  Пусть
при тебе вырастет и выйдет замуж за любимого."
     - Мой сын,  не  может Тинатин всем одинаково писать.  Царь уже решил не
огорчать Тинатин отказом. Одна, без близких живет.
     - Бартом,  покажи  письмо.  Знаю,  Тинатин не  может  так  писать...  В
гости?.. А кто видел красивую девушку вернувшейся из персидского гарема?
     - Выходит,   дорогой  Луарсаб,   тебя  обманывают.  Разве  Нестан  твоя
собственность? - насмешливо спросил царь.
     - Отец,  Нестан  тобой  обижена,  не  понимаю несправедливой суровости.
Разве княжна непочтительна или зло таит?  Я  обещал Тинатин охранять Нестан,
как сестру.
     - Позволь заметить,  царевич,  возраст твой не  соответствует положению
покровителя. В замке говорят: дочь врага пленила наследника. Пусть неправда,
но Нестан должна на время покинуть страну.
     - Шадиман,  в  этом  ты  всегда против меня.  Никто  не  может  пленить
хрусталь, я только шучу со всеми... Если это плохо, зачем царица позволяет?
     - Царица?  Да,  да,  по  своей  слабости  много  лишнего  позволяет,  а
Нестан...
     - В Иран не поедет...
     - Опомнись, мой высокий воспитанник, с царем говоришь! Посмотри, еще не
выросла Нестан,  уже смуту в Метехи сеет. Да, теперь поздно перерешать, царь
дал согласие, купцы княжну доставят в Исфахан.
     Сш... сссс... ух... фс... фссс...
     Все недоуменно повернули головы.
     У  дверей,  закатав рукав,  Дато  усердно чистил надетый на  левую руку
браслет.  Будто не замечая удивленных взглядов,  азнаур с увлечением вертел,
вытягивал руку,  щурился,  встряхивал платок,  усиленно  дул  и  внимательно
рассматривал оправу камней.
     Царица побледнела, четки беспомощно упали на ковер.
     Изумленный царь вонзил глаза в Дато...  Где видел этот браслет? Да, да,
мой подарок Мариам...  Мариам... Почему темнее ночи стала? Как попал браслет
к ностевскому азнауру? Неуже