айной любви,  а  для другого
случая меч Андукапара хорошо отточен.
     Последними приехали Ксанские и Арагвские Эристави.  Но Русудан опять не
было.  Царь пришел в  уныние и  уже с отвращением думал о предстоящей охоте.
Едва  сдерживая досаду,  он  с  нарочитой небрежностью спросил  у  Ксанского
Эристави о  причине упорного отсутствия Русудан.  Шалва  холодно посоветовал
узнать об этом у царицы.  Царь ужаснулся: неужели Мариам намекнула Русудан о
своей ревности?  Да,  да,  как он  не догадался раньше?  Всегда неприятности
подлые Магаладзе приносят...  Да,  да,  и к Баака я ради Шадимана,  любимица
царицы,  несправедлив.  Как странно случилось:  никогда не доверял Шадиману,
вдруг он первым в Метехи стал.
     Шадиман сразу заметил холодность царя к Мариам и к нему.  Чья хитрость?
А главное, теперь особенно необходимо царское расположение...
     Георгий X перед охотой собрал совет князей и настаивал силой или добром
прекратить междоусобие князей Магаладзе и  Павнели.  И из-за чего подрались?
Из-за свиньи, осмелившейся без пошлины пройтись по винограднику.
     Князья, улыбаясь, вежливо ответили:
     - Прекратить силой нельзя, а добром не поможет.
     Только Андукапар,  Баграт и  Шадиман,  из  личных соображений,  угождая
царю, обещали к концу охоты прекратить войну.

     Несмотря на  мрачное  настроение царя,  охота  в  Китехских лесах  была
особенно  шумной.  Луарсаб,  окруженный  свитой  сверстников из  светлейших,
возбужденных присутствием красавиц,  щеголял ловкостью и неустрашимостью. Он
распутывал сложные петли  лисиц и  следы раздвоенных копыт кабанов.  Пожилые
князья,  не менее воспламененные,  не уступали юнцам,  поэтому звери никогда
еще не подвергались такой большой опасности.  Оглушенные ревом труб, ударами
в медные диски,  свистом стрел,  звери в ужасе неслись через кусты,  овраги,
бугры, всюду натыкались на скачущих и гикающих охотников.
     Охота не  уменьшила мрачности царя.  Только сообщение,  что Магаладзе и
Павнели  под  угрозами трех  князей  вложили  сабли  в  ножны,  торжественно
разделив пополам провинившуюся свинью, вызвало радость.
     "Одно междоусобие,  -  думал царь, - рождает другое. Уже дурак Реваз по
настоянию Астан стал снаряжать дружины на помощь тестю.  И  у Павнели немало
родных,  вот  начальник замка намекал о  желании помочь племяннику,  за  ним
другие  князья  потянутся,  а  кизилбаши только  и  ждут  случая кинуться на
ослабевшего царя..."
     Царь, повеселев, любезно спросил, не имеют ли князья просьбы к нему.
     - Наш царь,  -  степенно начал Баграт,  - три князя - светлейший Баграт
Картлосский,  Андукапар  Амилахвари  и  Шадиман  Бараташвили -  имеют  общую
просьбу,  должественствующую принести большую  пользу  Картли...  Мы  просим
незаселенную местность Агджа-Кала,  место  пастбища царских верблюдов...  Мы
поставим сильные укрепления для охраны картлийских границ...
     Георгий X обомлел.  Агджа-Кала -  граница с Ираном,  окруженная сочными
пастбищами  и   обширными  землями.   Значит  три   хитрейших  князя   хотят
распоряжаться границей?
     - Боюсь, такое не понравится другим князьям.
     - Кому,  царь?  Эристави?  Их  владения на другой стороне Картли лежат.
Мухран-батони?  Цицишвили?  Еще дальше.  А если найдутся завистники,  то три
могущественные фамилии сумеют дать надлежащий отпор...
     Андукапар улыбнулся.
     - Передать охрану  границ вернейшим князьям -  выгодное дело,  -  мягко
сказал Шадиман,  -  воздвигнутые нами  каменные башни  будут угрозой дерзким
соседям...  И  твоим  стадам  не  вредно  находиться под  надежной  охраной,
кочевники постоянно неприятности доставляют...
     - Большое войско  всегда  держим наготове,  пусть  завистники попробуют
вмешиваться в наши дела...  Без Агджа-Кала не обойдемся, слишком близко наши
земли.  Не  следует  отказывать нам  в  таком  пустяке,  -  мрачно  закончил
Андукапар.
     Георгий X оценил угрозу,  но как поступить? Подвергнуть Картли интригам
междоусобия?  Откуда царь знает,  кто с ним, кто против? Старая лиса Баграт,
давно к трону подбирается,  может,  нарочно ссоры ищет? Значит, лишить народ
пастбища? Но разве в таких случаях думают о народе? Его сколько ни урезывай,
молчит,  а князья сразу за оружие хватаются. Опять скрипит Баграт... Да, да,
турки...  Кто будет защищать, если три могущественных князя в замки уйдут, а
за ними другие последуют?  Придется уступить,  придется временно зависеть от
разбойников.  Может,  правда,  азнауры сумеют защитить царя от  своевольства
князей? Так уверял Саакадзе...
     Три князя вышли из  покоев царя ликующими.  Наконец судьба Картли в  их
руках, а владея границей, нетрудно склонить царя к союзу с Турцией.

     Быстро  мелькали  золотые  дастарханы с  душистыми сладостями,  звенела
дайра,  весело стучали косточки нард,  и  нежный голос Зугзы приглушал тихий
смех.
     Луарсабу с некоторых пор стало нравиться женское общество, и по вечерам
Мариам собирала в малых покоях красавиц княжеских замков. Княгини увлекались
нарядами и пересудами,  а молодежь по обыкновению веселилась, устроившись на
угловой тахте.
     Луарсаб   не   особенно  скромно  выражал  красавицам  свое   внимание.
Восторженный взрыв  смеха  сопровождал отважные  похождения  наследника,  на
вольности "мальчика" красавицы снисходительно смеялись.  Такой  тон  усвоили
все, и молодежь шумно веселилась.
     В   дверях  остановился  Шадиман.   Он,   как  воспитатель  наследника,
пользовался правом без приглашения посещать покои царицы.  Шадиман опустил