эпоху Реформации.
Уступок и примирения не могло быть уже и потому, что обе стороны являлись 
представителями направлений крайне противоположных. Вступив в борьбу фактически 
за собственное существование, Рим совершил жестокие насилия над еретиками. Но с 
падением альбигойцев не пропала нравственная сила их протеста, так сильно 
действовавшая на проявления свободной мысли дальнейших поколений.
Восторжествовать еретики не должны были еще и потому, что история была против 
них, их слишком смелые убеждения мало соответствовали эпохе, далеко не все из 
них выражали собою поступательный шаг цивилизации, так как большая часть 
еретиков уклонялась с чисто христианского пути. Дело в том, что слово 
«альбигойцы» не обозначает последователей какого-либо целостного учения — в то 
время это был термин, обозначавший всех, несогласных с ортодоксией.
      Между альбигойцами резко выделялись две ветви, которые мы назвали бы 
восточной и западной. Первая связана с традицией гностицизма и азиатских 
философских систем в их синтезе с христианством — это собственно альбигойцы, 
или катары, точнее дуалисты??. Вторая же представляет евангелический, строго 
христианский протест — это предшественники кальвинизма, вальденсы. Между собой 
те и другие имели мало общего, хотя судьба свела их вместе на благодатной земле 
Лангедока, породившей, собственно, одних вальденсов, ибо дуалисты, имевшие 
несравненно более долгую историю, непосредственные преемники болгарских 
богомилов, помнили своих предков на берегах Черного моря, откуда ересь, 
продвигаясь на запад, достигла Атлантического океана.
      Историк альбигойцев должен иметь дело с той и другой ветвью во всех их 
проявлениях, но ему следует заметить, что последователи дуалистического учения, 
большие числом, не могут считаться реформаторами в лучшем смысле этого слова, 
хотя историческая наука часто признавала их таковыми. В борьбе с ними папы 
стояли за интересы, более близкие будущему.
      Для людей того времени католический идеал являлся символом всего лучшего 
в жизни, таким является он и в истории. Папство взяло на себя управление всем 
западным миром. Такова была теократия Гильдебранда??. Его мечты и планы стали 
заветом для его преемников. Папство по самому существу своему, как власть чисто 
духовная, пользовалось магической силой, пока не уклонилось с той дороги, 
которую открыло ему его удивительное могущество и счастье. Но в борьбе с 
альбигойцами Рим прибегнул к физическим средствам — беспощадным и кровавым. 
Дурной способ ведения борьбы унизил нравственный авторитет первосвященников, 
как произошло это позже в деле с императором Фридрихом II??. Оба эти 
столкновения, сопровождаемые одинаковыми условиями, привели к одному исходу — 
быстрому и бесславному падению некогда неодолимой силы. Тем не менее в борьбе с 
альбигойцами католические интересы восторжествовали.
      Так как история альбигойцев тесно связана с судьбами папства, с 
характером той политики, какой держался относительно их Рим, то будет уместно 
предпослать непосредственному изложению предмета обзор того состояния римских 
дел, в котором застают их первые годы XIII столетия, годы альбигойских войн. Из 
этого обзора станут ясны силы, которыми мог располагать Рим в предстоящих 
крестовых походах, а равно определится место, какое должны они занимать в ряду 
других политических событий своего времени.

     Папа Иннокентий III
      
Торжеству католической Церкви в борьбе с альбигойцами главным образом 
способствовала личность человека, возглавлявшего ее. Когда папству грозила 
смертельная опасность, искусством этого вождя оно вдруг приобрело невиданную 
внутреннюю и внешнюю крепость. Гениальный государственный деятель, он будто 
нарочно был призван на историческую сцену в критическую минуту. Превосходной 
системой стала заправлять рука человека, именем которого обозначается целая 
эпоха. То был папа Иннокентий III.
      Он — главный деятель той драмы, которая скоро должна занять нас, и потому 
прежде всего следует изучить этого человека с момента, когда он становится 
главой католической Церкви??.
      Ему шел тогда тридцать восьмой год. Редкий первосвященник надевал тиару 
так рано, и редкий выступал на историческую сцену более готовым к этому.
Иннокентий III принес с собой на папский престол грандиозную идею, которая, 
правда, была выработана предшественниками, но в нем нашла своего полного и 
лучшего выразителя. Он призван был завершить и создать величавое, хотя не 
совсем чистое, здание католицизма, и потому его симпатии лежали в идеалах 
прошлого. Целью Иннокентия III было закрепить владычество пап над Европой.
      В то время авторитет первосвященников пал даже в их собственном 
государстве??. Папы последних десятилетий XII века были бессильны в своей 
собственной столице и находились в зависимости от городских аристократических 
партий. Тесно связанные с ними, они были не в силах умиротворить город. Такое 
бессилие вызывало тем большую ярость, что всему Западу их сила казалась столь 
грозной. Предшественники Иннокентия III почти всегда избирались в 
первосвященники уже в преклонных летах, они были сильны не как личности, а как 
представители наследственной политики римской курии.
Не таков был человек, который занял папский трон в 1198 году. Иннокентий III 
происходил из древнего римского рода графов Конти, известность которого уходит 
в баснословные времена. Смелые исследователи генеалогий насчитывают двенадцать 
столетий преемственности этого рода2. Знаменитого папу считали потомком первого 
герцога Сполетского, получившего свои владения от лангобардского короля 
Гримоальда еще в VII веке??. Достовернее, что знаменитый префект Рима 
Крешенци?? был его предком. Вопреки генеалогии, наследственные владения графов 
Конти не давал