ри. Другая стена 
простирается от одного берега к другому и охраняет колодец с пресной водой у 
конца полуострова. Замок окружен со всех сторон высокой новой стеной с башнями, 
которая поднимается от самой отмели422.
        
        Этот замок располагался на берегу моря, на мысе размером двести 
восемьдесят на сто шестьдесят метров. С восточной стороны, где этот мыс 
соединялся с сушей, оборона была продумана особенно тщательно. Ее обеспечивал 
ров и две стены с башнями по обеим сторонам.
        В 1220 г., когда работы еще не были завершены, замок пережил первое в 
своей истории нападение и устоял. Впрочем, он так никогда и не был взят штурмом.

        Крепость Сафед была построена вдали от моря, на расстоянии одного дня 
пути от Акры. Она находилась на высоте в восемьсот пятьдесят метров и 
господствовала над западным берегом Тивериадского озера и дорогой из Дамаска в 
Акру. Король Фульк Анжуйский возвел эту крепость на месте постройки XI в. и 
передал тамплиерам После разгрома при Хаттине им пришлось оставить ее Саладину. 
В 1210 г. замок был разрушен. В 1240 г. тамплиеры вернули его себе, но не 
начали там никаких работ. Во время паломничества в Святую землю епископ Марселя 
Бенедикт д'Алиньян убедил тамплиеров восстановить крепость. Работы продолжались 
три года и стоили ордену очень дорого423. Имея овальную форму, замок был 
окружен двойной стеной, над которой возвышалась огромная четырехугольная башня 
(от которой до нас не дошло никаких следов). Как и в Ша-то- Пелерен, перед 
первой стеной проходил сухой ров, вырубленный в скале. Замок был выстроен из 
крупных тесаных камней.
        Многие вслед за Т. Э. Лоуренсом повторяют, что замки тамплиеров были 
более примитивными, чем у госпитальеров. Храмовники якобы остались верны 
византийской модели прямоугольного castrum, а госпитальеры строили свои 
крепости более изощренно, более «научно». Против этой схемы можно выдвинуть два 
возражения.
        С одной стороны, до нас дошли развалины самых разных замков. Два 
крупных замка тамплиеров, с планировкой и устройством которых мы знакомы, 
являются прибрежными крепостями. Это Тортоса и Шато-Пелерен. Здесь требования 
обороны существенно отличались от условий, существовавших в построенном вдали 
от побережья Краке де Шевалье (Скала рыцарей), который любят изображать моделью 
для военных сооружений госпитальеров. С ним можно было бы сравнивать Сафед, но 
о нем у нас слишком мало достоверной информации. Во всяком случае, руины 
Шато-Пелерен обнаруживают такой же продуманный и такой же «научный» подход к 
строительству, какой можно видеть в Краке.
        С другой стороны, и в этом заключается второе возражение, Т. Э. Лоуренс 
почти не уделяет внимания хронологии и развитию оборонительных задач. В XIII в. 
латинские государства были обречены на пассивную оборону. Замки, которые они 
строили или восстанавливали, должны были выстоять за счет своей массивности, за 
счет плотности камней. С этой точки зрения Шато-Пелерен, Сафед и Крак похожи 
друг на друга. Прямоугольный византийский castrum с четырьмя башнями по углам 
тамплиерам не свойственен (Бельвуар принадлежал госпитальерам). Он характерен 
для времени — XII век, — когда латиняне удерживали инициативу и возводили 
крепости, приспособленные к активной обороне. Замок по образцу castrum не был 
примитивным: он не менее «научен», чем Крак. Но его строилис учетом характерных 
для XII в. потребностей защиты — а в XIII в. они сильно изменились424.
        Мощные крепости военных орденов были почти неприступны в буквальном 
смысле этого слова. Тем не менее между 1265 и 1275 гг. большая их часть перешла 
в руки мамлюкского султана Бейбарса. Для эффективной обороны этих замков, и в 
этом была их слабость, требовались многочисленные гарнизоны. Сафед был 
рассчитан примерно на две тысячи человек (очевидно, не все они были воинами). 
Однако набирать такие гарнизоны латинянам и орденам становилось все труднее и 
труднее.
        Стратегия обороны была связана с политикой и ее проведением в жизнь. 
Какова же была политика латинских государств в эти критические годы, отмеченные 
вторжением монголов в Европу и на мусульманский Ближний Восток? Латиняне Святой 
земли во главе с тамплиерами видели в монголах врагов не менее опасных, чем 
мусульмане423. Именно по этой причине латиняне предупредительно позволили 
мамлюкским войскам из Египта проходить по их землям в тот момент, когда монголы 
напали на Ближний Восток в (1258 г., падение Багдада — 1260 г.). Расчет, 
безусловно, был неверен, так как в феврале 1261 г. нападение тамплиеров и 
баронов Святой земли на туркмен закончилась сокрушительным поражением латинян. 
Оно ознаменовало собой крах попытки франков заполнить вакуум, оставшийся после 
монголов426.
        Теперь у Бейбарса были развязаны руки, и он начал крупномасштабное и 
продолжительное наступление на латинские крепости: иногда он брал их приступом, 
но в основном обманом и предательством. Эти способы были исключительно 
действенными в той политической ситуации, которая сложилась в латинских 
государствах. Раздоры, споры, слухи и подозрения легко переходили в обвинения в 
измене. Правда, помимо многочисленных придуманных предательств некоторые были 
вполне реальными — например, то, что позволило Бейбарсу овладеть Сафедом.
        В1266 г. Бейбарс, который топтался на месте у стен Акры, решил осадить 
Сафед. Замок, серьезно поврежденный камнеметами, устоял перед нескончаемыми 
атаками врага. Но 22 июля гарнизон сдался: ложное обещание Бейбарса и 
предательство тамплиера, выступавшего посредником в переговорах, сделали свое 
дело.
        Пятнадцатого апреля 1268 г. Бейбарс взял приступом Бофор, 
господствовавший над долиной Литании; оттуда он