ссией в последующие дни, путались в словах и 
давали несогласованные показания. Два главных защитника ордена Пьер де Булонь и 
Рено де Провен исчезли - вероятно, были похищены, убиты или бежали. Тамплиеры 
отказались от защиты ордена. Комиссия делала перерывы в работе или проводила 
несколько заседаний то тут, то там. Немногие тамплиеры, успевшие перед ней 
выступить, предварительно обработанные своими тюремщиками, признавали все что 
угодно, противоречили самим себе, доводя до изнеможения самих членов комиссии. 
Иногда какая-нибудь группа тамплиеров, например братья из Ла-Рошели, 
упорствовала; иногда в защиту ордена выступал внешний свидетель, как, например, 
лионский доминиканец Пьер де ла Палю.
        С согласия папы и короля 26 мая 1311 г. комиссия прекратила свои 
собеседования. Она закрыла объемистое дело из двухсот девятнадцати томов, 
которые должны были послужить материалами для работы собора. Шестнадцатого 
октября 1311 г. папа объявил о его открытии. На повестке дня стояли три 
вопроса: орден Храма, крестовый поход, церковная реформа. Комиссия ad hoc, 
собранная в Оранже, подвела итог переданным ей текстам. Результаты были 
тенденциозными, если судить по материалам суда в Англии: все пересуды и сплетни,
 на которых строились обвинения против ордена, переданы со всей точностью, 
однако мы не находим ни слова о почти единодушных протестах английских 
тамплиеров. Теперь папа хотел только одного — покончить с делом как можно 
быстрее.
        Постепенно ситуация приобрела иной оборот, и папа потерял контроль над 
собранием. В то время как некоторые епископы, вроде
        Жака Дезе, будущего папы Иоанна XXII, не обременяли себя угрызениями 
совести и советовали папе распустить орден Храма без дальнейших проволочек, 
большинство отцов собора хотело судить, а значит, и выслушать защиту. И точно, 
в конце октября семь тамплиеров внезапно появились на соборе и заявили о своем 
желании защищать орден, добавив — было ли это бахвальством или реальной 
угрозой? — что в окрестностях Вьенна находятся от полутора до двух тысяч 
братьев, готовых свидетельствовать пользу ордена Храма. Доминиканец Птолемей 
Луккский, епископ Торчелло, записал:
          
Прелатов призвали на совещание с кардиналами по поводу тамплиеров. Прелатам 
зачитали документы касательно этой темы, а потом их вызывали по одному, и папа 
спрашивал их, следует ли позволить тамплиерам выступить в защиту ордена. Все 
прелаты Италии, кроме одного. Испании, Германии, Швеции, Англии, Шотландии и 
Ирландии придерживались этого мнения. К тому же изъявили свое согласие и 
французы, кроме трех митрополитов — Реймса, Санса и Руана504.
        
        Климент V чувствовал опасность. Если он так стремился покончить с этим 
делом, то лишь потому, что торопился заняться крестовым походом, а главное, не 
хотел давать королю Франции повод вмешаться и снова дать ход некоторым старым 
тяжбам, вроде посмертного суда над Бонифацием VIII. А он знал, что король 
Франции пребывал в сильном раздражении.
        Как всегда в подобных случаях, Филипп использовал опробованный метод: в 
марте 1312 г. он собрал Генеральные штаты королевства в Лионе. К этому времени 
были проведены тайные встречи представителей короля, включая Ногаре, и папы. 
Двадцатого марта Филипп объявил о своем прибытии в Вьенн в сопровождении армии. 
Время поджимало. Двадцать второго марта папа собственной властью издал буллу 
«Vox in excelso», упразднившую орден Храма, «не без горечи и сердечной скорби, 
не по судебному решению, а по апостолическому смотрению и решению». Третьего 
апреля, в сопровождении Филиппа Красивого и его сына Людовика Наваррского, папа 
во всеуслышание объявил приговор, после чего «встал священник и под страхом 
отлучения запретил участникам собора произносить хоть слово, кроме как с 
разрешения или по просьбе папы»505.
        Из-за нерешенной проблемы передачи имущества ордена Храма собор 
продлился до 6 мая 1312 г. К этому времени орден уже прекратил свое 
существование.
        Открытым оставался вопрос о людях. Булла «Considrantes dudum» от 6 мая 
1312 г. сделала различие между:
        — теми, кто были признаны невиновными или, после своих признаний, 
примирились с церковью. Им предоставлялось содержание и возможность жить в 
бывших домах ордена или в монастырях по собственному выбору, так как монашеские 
обеты, произнесенные ими при вступлении в орден Храма, сохраняли свою силу;
        — и теми, кто отрицали обвинения или отступили от веры. Их ждало 
строгое наказание.
        Папа оставил за собой суд над четырьмя руководителями ордена Храма, 
содержавшимися в заключении в Париже. Наконец-то Моле должен был получить 
возможность высказаться, как он давно просил, перед папой — единственным 
человеком, которому он доверял. Увы! Климент V дождался 22 декабря 1313 г., 
чтобы назначить комиссию из трех кардиналов, которые должны были вершить суд от 
его имени. Среди них находился Никола де Фровиль, доверенное лицо короля. Таким 
образом, Моле предстояло встретиться практически с теми же самыми людьми, перед 
которыми он до сих пор отказывался говорить. В действительности 18 марта 1314 г.
 его привели на заседание комиссии не для того, чтобы судить, а значит, 
высказаться. Ему предстояло выслушать приговор собора под председательством 
Филиппа де Мариньи:

В понедельник после праздника св. Григория они были осуждены на пожизненное и 
строгое заключение. Но хотя кардиналы полагали, что в этом деле все 
окончательно решено, сразу же и неожиданно двое из этих людей, великий магистр 
(Моле) и магистр Нормандии (Шарне), начали с упорством возражать кардиналу, 
произносившему проповедь, и архиепископу Санса, отказываясь от своей исповеди и