нских архивов, оформление унии привело в то же самое время к переговорам 
Григория X и Михаила VIII по поводу нового антитурецкого союза. Кардинал 
высокого ранга был послан в Константинополь глубокой зимою. Дата и место 
встречи для личных переговоров папы и императора были немедленно определены: 
они должны были встретиться в понедельник, на Пасху 1276 года в Бриндизи или 
Валоне. Однако, в самом начале года, 6 января, папа внезапно скончался и проект 
этот кончился ничем. Михаил, однако, почувствовал, что у него есть право 
надеяться на поддержку папы в его планах на отвоевание прежде входивших в 
состав империи областей Балканского полуострова. Действительно, Михаил открыл 
наступательные действия против войск Карла и его союзников и одержал над ними 
крупный успех, так как Карл был отвлечен в это время затруднениями с Генуей.
      Однако, после некоторых трений между ним и папами, вызванных Лионской 
унией, Карл сумел посадить на папский трон в лице француза Мартина IV одного из 
своих лучших друзей, который, став всецело на сторону политики сицилийского 
короля, порвал заключенную с Мануилом унию. Затем, между Карлом, титулярным 
латинским императором и Венецией был в 1281 г. заключен договор «для обратного 
отвоевания империи Романии, которая находится во владении Палеолога» («ad 
recuperationem ejusdem Imperii Romaniae, quod detinetur per Paleologum»). 
Против Византии создалась громадная коалиция: войска из латинских владений на 
бывшей территории империи, из Италии, из родной Карлу Франции, венецианский 
флот, папа, сербы и болгары. Казалось, Византийское государство стояло на краю 
гибели, а Карл Анжуйский, этот, по словам одного историка (Нордена), «предтеча 
Наполеона в XIII веке» стоял на пороге всемирного могущества. Греческий 
источник XIV века Григора писал, что Карл «мечтал, если только овладеет 
Константинополем, так сказать, о всей монархии Юлия Цезаря и Августа». Западный 
хронист того же времени Санудо отметил, что Карл «стремился к мировой монархии» 
(asperava alla monarchia del mondo). Это был самый критический момент во 
внешней политике Михаила. В 1281 г. Михаил VIII начал переговоры с египетским 
султаном Кала'уном о военном союзе «против общего врага», то есть против Карла 
Анжуйского.
      Спасение для Византии неожиданно пришло с Запада, а именно из Сицилии, 
где 31 марта 1282 г. в Палермо против французского владычества вспыхнуло 
восстание, охватившее быстро весь остров и ставшее в истории известным под 
названием Сицилийской Вечерни. В последнем событии играл некоторую роль и 
Михаил VIII.
      Когда речь заходит о Сицилийской Вечерне, одном из важнейших событий в 
первоначальной истории политического объединения Италии, то всегда приходит на 
ум написанное еще в начале сороковых годов XIX века и выдержавшее впоследствии 
много изданий сочинение знаменитого итальянского историка и патриота Амари 
(Michele Amari) «Война Сицилийской Вечерни» (La guerra del Vespro Siciliano), 
положившее основание научному изучению этого вопроса. Но, конечно, во времена 
Амари далеко не все материалы были доступны, и он сам, знакомясь 
последовательно с новыми открытиями в данной области, вносил в позднейшие 
издания своей книги некоторые дополнения и изменения. Немалое оживление в 
изучении этого вопроса было вызвано празднованием в Сицилии в 1882 г. 
шестисотлетия со времени Сицилийской Вечерни, когда появился ряд новых изданий. 
Громадное количество свежего и важного материала дали и еще продолжают давать 
документы Анжуйского архива в Неаполе и Ватиканского в Риме, и особенно 
документы испанских архивов. Сицилийская Вечерня, представляющаяся на первый 
взгляд событием исключительно западноевропейской истории, имеет отношение и к 
истории Византии.
      До появления труда Амари обычно полагали, что главным создателем и 
руководителем сицилийской революции 1282 г. был сицилийский изгнанник Джованни 
Прочида (Прокида), который, побуждаемый чувством личной мести, вступил в 
переговоры с королем Петром Арагонским, с византийским императором Михаилом 
VIII, с представителями сицилийской знати и некоторыми другими лицами, всех их 
привлек на свою сторону и произвел таким образом восстание. Главным виновником 
революции считал Прочиду, между прочим, и великий гуманист XIV века Петрарка. 
Амари, на основании исследования источников, показал, что в целом этот рассказ 
представляет собой легендарное развитие определенного исторического и для 
вопроса о причинах сицилийского восстания второстепенного факта.
      Население Сицилии чувствовало сильное раздражение против сурового 
французского владычества. Высокомерное отношение к покоренным и страшные налоги,
 возросшие особенно ввиду дорогой и трудной экспедиции Карла против Византии, в 
связи с общими интересами международной жизни той эпохи, были главными 
причинами восстания 31 марта. Недовольством сицилийского населения искусно 
воспользовались два лучших, если не считать Карла, политика той эпохи, Михаил 
VIII и Петр Арагонский. Последний, будучи родственником бывшего сицилийского 
короля, уже известного нам Манфреда, побочного сына Фридриха II Гогенштауфена, 
признавал за собой права на обладание Сицилией и не мог примириться с 
чрезмерным могуществом Карла. Это обстоятельство учел Михаил VIII, который 
обещал испанскому королю денежную субсидию, если только он откроет военные 
действия против страшного для Византии Карла. В Италии на сторону Петра стала 
императорская партия гибеллинов и часть сицилийской знати. Посредником во всех 
этих переговорах и был вышеупомянутый Джованни Прочида, в чем и заключается его 
роль в сицилийском восстании 1282 г.
      Восстание удалось. По приглашению сицилийцев, Петр Арагонский в августе 
того же года высадился на острове и в Палермо был коронован короной Манфреда. 
Попытки Карла, возвратившегося с востока, где шли военные действия против 
Византии, подчинить восставшую Сицилию и изгнать оттуда Петра Арагонского, 
оказались безуспешными и з