и лучших представителей античной литературы, не 
говоря уже о текстах византийского времени и отцов Греческой церкви.
      Итальянские гуманисты, во главе с известным библиофилом Поджо, объехали 
Италию и Западную Европу и собрали к тридцатым годам XV века, то есть к эпохе 
Флорентийского собора, почти все произведения латинских классиков, какие мы 
теперь знаем. Со времени же появления в Италии Мануила Хрисолора, возбудившего 
восторженное поклонение древней Элладе, в Италии появилось определенное 
стремление к приобретению греческих книг, для чего необходимо было использовать 
византийские книжные сокровища. Возвратившись из Византии, итальянцы, которые 
ездили туда учиться греческой мудрости, привозили с собой и греческие книги. 
Первым из них был слушатель Хрисолора в Константинополе Гуарино, который привез 
в Италию несколько книг. Но, чем Поджо был для собирания памятников римской 
литературы, тем для греческой сделался Джованни Ауриспа, который, отправившись 
в 5Византию, привез из Константинополя, Пелопоннеса и островов Архипелага не 
менее 238 томов, то есть, другими словами, целую библиотеку, которая включала в 
себя произведения лучших классических писателей.
      По мере того, как условия жизни в Византии становились тяжелее и опаснее 
в связи с турецкими завоеваниями, греки, усиленно переселяясь на Запад, 
привозили с собой и памятники своей литературы. Подобное накопление в Италии 
сокровищ классического мира, совершившееся благодаря Византии, создало на 
Западе исключительно благоприятные условия для ознакомления с далеким прошлым 
Эллады и сокровищами ее вечной культуры. Передавая их на Запад и спасая тем от 
турецкого разгрома, Византия сделала великое просветительное дело для грядущих 
судеб человечества.
      
      
От научного редактора
      
      На последних страницах своего сочинения А. А. Васильев затронул, но не 
дал все же ясного ответа на один очень важный вопрос: в чем сходства и различия 
Возрождения в Византии при Палеологах и в Италии. С этой проблемой связан и еще 
один вопрос общего плана, так или иначе затрагиваемый А. А. Васильевым, но не 
формулируемый четко: в чем причина того, что все деятели палеологовского 
Возрождения — при всей своей незаурядности — остались яркими фигурами 
национальной культуры Греции, тогда как деятельность итальянских гуманистов 
очень быстро приобрела интернациональное, мировое значение в истории культуры.
      Несколько слов по поводу указанных выше проблем, на которые у А. А. 
Васильева нет полного ответа. Итальянский гуманизм можно определить как 
выражение взглядов новых общественных сил, складывающегося класса буржуазии. 
Византия же оставалась страной феодальной. Все знаменитые деятели итальянского 
гуманизма потому и стали фигурами международного значения в истории культуры, 
что смогли уловить, сформулировать и выразить такой взгляд на мир, который 
быстро нашел отклик у их современников и ближайших за ними поколений. 
Византийские гуманисты потому и остались яркими фигурами, но национального 
масштаба, что в условиях своей страны они не могли быть услышаны, поняты и 
оценены в обществе так, как их итальянские современники.
      «В то время как итальянский гуманизм из кабинетов перешел в социальную 
реальность как сила творческая и созидательная, византийский гуманизм 
практиковался в пределах замкнутого круга ученых. И если итальянские гуманисты 
осознавали себя основателями нового мира, то большинство византийцев — 
продолжателями и наследниками. Ведь недаром эпитет „второй“ (о Метохите — 
второй Нестор или Гермес, второй Птолемей, перевоплощение Платона; о Плифоне — 
второй Платон и т.д.) уже перестает быть просто риторическим украшением и 
превращается в феномен идейной, нравственной, человеческой жизни, в ощущение 
того, что первыми они быть уже не могли, да и не хотели, все уже было, все уже 
сказано, осталось только подражать» .
      Рассуждения А. А. Васильева о всемирноисторическом значении Византии и 
византийской цивилизации ограничились одним абзацем и фактически одной мыслью — 
Византия передала на Запад достижения античной культуры. Между тем, здесь и 
можно, и нужно говорить о большем. Соседние с Византией страны образовывали так 
называемый византийский культурный круг — эти государства испытали на себе 
существенное влияние византийской культуры и политической идеологии. В 
некоторых случаях эти государства (например, Болгария, Армения) какоето время 
даже входили в состав Византии. Вот почему — именно благодаря преемственности в 
соседних странах — особое значение приобретают все формы византийской культуры 
и политической идеологии.
      Особо также хотелось бы подчеркнуть, что до 1204 г. уровень развития 
культуры, науки и образования в Византии значительно превосходил 
западноевропейский.
      
Византийские императоры
      
      Константин Великий (единоличное правление) — 324—337
      Константин — 337—340
      Констант — 337—350
      Констанций — 337—361
      Юлиан Отступник — 361—363
      Иовиан — 363—364
      Валент — 364—378
      Феодосий Великий — 379—395
      Аркадий — 395—408
      Феодосий II Младший — 408—450
      Маркиан — 450—457
      Лев I — 457—474
      Лев II — 474
      Зенон — 474—491
      Анастасий I — 491—518
      Юстин I — 518—527
      Юстиниан I Великий — 527—565
      Юстин II — 565—578
      Тиверий — 578—582
      Фока — 602—610
      Ираклий — 610—641
      Константин II — 641
      Ираклон — 641
      Константин III (Констант II) — 641—688
      Константин IV — 668—685
      Юстиниан II — 685—695
      Леонтий — 695—698
      Тиверий III (II) (Апсимар) — 698—705
      Юстиниан II (вторично) — 705—711
      Филиппин Вардан — 711—713
      Анастасий II (Артемий) — 713—715
      Феодосии III — 715—717
      Лев III — 717—741
      Константин V Копроним — 741—775
      Лев IV Хазар — 775—780
      Константин VI — 780—797
      Ирина — 797—802
      Никифор I — 802—811
      Ставракий — 811
      Михаил I Рангаве — 811—813
      Лев V Армянин — 813—820
      Михаил II — 820—829
      Феофил — 829—842
      Михаил III — 842—867
      Василий I — 867—88