епления. Нападение генуэзцев на сам Константинополь 
окончилось, однако, для них неудачно. Выстроенные Кантакузеном суда вошли в 
Золотой Рог для борьбы с генуэзцами, которые уже склонялись к миру ввиду силы 
нового византийского флота. Но неопытность греческих судовых начальников и 
разразившаяся буря, чем умело воспользовался генуэзский адмирал, привели к тому,
 что греческий флот был разгромлен, и галатцы после этого с торжеством 
разъезжали на разукрашенных судах мимо императорского дворца, издеваясь над 
императорским флагом, снятым с разбитых греческих кораблей. По условиям 
заключенного с генуэзцами мира спорные высоты над Галатой остались в их руках. 
Генуэзская Галата стала еще более опасной для Константинополя.
      Подобное усиление и до того уже преобладающего влияния генуэзцев при 
Палеологах не могло не отразиться на положении Венеции, видевшей в Генуе своего 
главного торгового врага на Востоке. Особенно остро сталкивались интересы обеих 
республик на Черном море и на Меотиде (Азовском море), где генуэзцы утвердились 
в Каффе (в Крыму, современной Феодосии) и в Тане, у устьев Дона (у современного 
Азова). Босфор, т.е. вход в Черное море, также находился в руках генуэзцев, 
которые, владея Галатой, устроили на берегу пролива род таможенного пункта, 
взимавшего торговые пошлины со всех не генуэзских судов, преимущественно 
венецианских и византийских, направлявшихся в Черное море. Целью Генуи было 
установить по его берегам торговую монополию. На островах и побережье Эгейского 
моря интересы Венеции и Генуи также сталкивались.
      От немедленного столкновения временно удержала обе республики чума 1348 и 
следующих годов, парализовавшая их силы. Это страшное моровое поветрие, так 
называемая Черная смерть, будучи занесена из глубины Азии на побережье Меотиды 
(Азовского моря) и в Крым, перебросилась, благодаря зачумленным генуэзским 
торговым галерам, вышедшим из Таны и Каффы, в Константинополь, где унесла, по 
несколько преувеличенному, вероятно, свидетельству западных хроник, 8/9 или 2/3 
населения. Оттуда зараза перешла на острова Эгейского моря и на Средиземное 
побережье. Византийские историки оставили нам подробное описание самой болезни, 
указывая на полное бессилие врачей в борьбе с ней. В своем описании этой 
эпидемии Иоанн Кантакузен подражал знаменитому описанию афинской чумы во второй 
книге Фукидида. Из Византии генуэзские галеры, как рассказывают западные 
хроники, разнесли заразу по прибрежным городам Италии, Франции и Испании. «Есть 
нечто невероятное, — замечает M. M. Ковалевский, — в этом безостановочном 
странствовании зачумленных галер по средиземноморским портам». Из последних 
чума распространилась на север и запад и охватила Италию, Испанию, Францию, 
Англию, Германию и Норвегию. В это время в Италии Боккаччо писал свой 
знаменитый «Декамерон», который, как известно, начинается «классическим по 
своей картинности и размеренной торжественности описанием черной смерти», когда 
здоровые люди еще «утром обедали с родными, товарищами и друзьями, а на 
следующий вечер ужинали со своими предками на том свете». Ученые сравнивают 
описание Боккаччо с описанием чумы Фукидида, а некоторые ставят гуманиста даже 
выше классика.
      Из Германии по Балтийскому морю и через Польшу чума проникла во Псков, 
Новгород, Москву, где жертвой ее в 1353 г. стал великий князь Симеон Гордый, и 
распространилась почти по всей России. В некоторых городах, по свидетельству 
русской летописи, не осталось в живых ни одного человека.
      Венеция деятельно, готовилась к войне. После того как ужасы морового 
поветрия несколько позабылись, республика св. Марка заключила союз с королем 
Арагонии, который, имея счеты с генуэзцами, согласился своими нападениями на 
берега и острова Италии отвлекать силы Генуи и тем самым облегчать действия 
Венеции на Востоке. После некоторого колебания к арагоновенецианскому союзу 
против Генуи присоединился и Иоанн Кантакузен, обвинявший «неблагодарный народ 
генуэзцев» в том, что они забыли «страх Божий», что они опустошали моря, «как 
будто бы их обуяла мания грабежа», что они «старались непрестанно беспокоить 
моря и мореплавателей своими пиратскими нападениями».
      Главный бой, в котором приняли участие около 150 кораблей греческих, 
венецианских, арагонских, генуэзских, произошел в начале пятидесятых годов в 
Босфоре, не дав решительного результата; обе стороны приписывали себе победу. 
Сближение генуэзцев с туркамиосманами заставило Иоанна Кантакузена отказаться 
от союза с Венецией и примириться с генуэзцами, которым он обещал не помогать 
впредь Венеции и соглашался расширить генуэзскую колонию Галаты. Однако, 
утомленные войной Венеция и Генуя, после нескольких столкновений, заключили 
между собой мир. Последний, не решив главного вопроса в споре между двумя 
республиками, продолжался недолго; снова вспыхнула между ними война, которую 
можно назвать Тенедосской войной. Тенедос, один из немногих островов Архипелага,
 остававшихся еще в руках византийских императоров, получил, благодаря своему 
положению у входа в Дарданеллы, первостепенное значение для государств, имевших 
торговые сношения с Константинополем и Черным морем. С тех пор как оба берега 
пролива перешли в руки османских турок, Тенедос сделался прекрасным 
наблюдательным пунктом за их действиями. Венеция, уже давно мечтавшая о занятии 
этого острова, после целого ряда переговоров с императором, наконец, получила 
от него согласие на это. Но на уступку Тенедоса Венеции не могли согласиться 
генуэзцы, которые, чтобы воспрепятствовать выполнению этого плана, успели 
поднять в Константинополе восстание, низложив, как было упомянуто выше, Иоанна 
V и посадив на престол на три года его старшего сына Андроника. Разразившаяся 
война между двумя республиками, изнурившая последние и разорившая все 
государства, которые имели торговые интересы на Востоке, закончилась, наконец, 
в 1381 г. миром в Турине, главном городе Савойского герцогства.
      До нас дошел подробный и обширный текст Туринской конференции, занявшейся,
 при непосредственном участи