то, как говорит традиция, вечный мир и 2000 фунтов золота. Император 
отказался выполнить эту просьбу. Когда Феофил услышал об этом приглашении, он 
дал Льву жалованье и определил его государственным преподавателем в одной из 
константинопольских церквей. В этом случае Феофил обращался с наукой «как если 
бы это был секрет, необходимый хранить, подобно производству греческого огня. 
Он полагал, что это плохая политика – просвещать варваров»740. В последующие 
годы Лев был избран епископом Фессалоники. Когда во времена Феодоры он был 
низложен за свои иконоборческие взгляды, Лев продолжал преподавать в 
Константинополе и стал главой высшей школы, организованной Вардой. Можно, 
наконец, вспомнить, что апостол славян Константин (Кирилл) учился под 
руководством Фотия и Льва и до своей миссии к хазарам занимал кафедру философии 
в высшей школе столицы.
      Этот краткий обзор достаточен для того, чтобы показать, что литературная 
и интеллектуальная жизнь процветала во времена иконоборческого движения. Она, 
без сомнения, была бы для нас более насыщенной и разнообразной, если бы до 
нашего времени сохранились сочинения иконоборцев.
      В связи с обменом письмами между Феофилом и Мамуном по поводу математика 
Льва интересно рассмотреть вопрос о взаимных культурных контактах между 
халифатом и империей в первой половине IX века. Халифат, управлявшийся в это 
время Харун арРашидом и затем Мамуном, переживал блистательный период, 
характеризующийся развитием образования и наук. В своем желании соперничать со 
славой Багдада Феофил построил дворец по образцу арабских моделей. Некоторые 
свидетельства показывают, что влияние Багдада на Византийскую империю было 
очень плодотворным (stimulating)741, однако разрешение этой сложной проблемы 
выходит за рамки этой книги.
      Довольно часто утверждалось, что в области искусства эпоха иконоборчества 
дала только отрицательные результаты. Верно, что иконоборцы разрушили многие 
ценные произведения искусства. «Приходится сожалеть об их ярости. Их вандализм 
обеднил не только те века, в которые он имел место, но также и те, в которые 
живем мы». Однако, с другой стороны, иконоборческая эпоха внесла новую струю 
жизни в византийское искусство, обратившись вновь к эллинистическим образцам, 
особенно александрийским, и введя восточные украшения, заимствованные от арабов,
 которые те, в свою очередь, заимствовали в Персии. И хотя иконоборцы 
радикальным образом изгоняли из религиозного искусства изображения Христа, 
Богородицы и святых, они были терпимы к изображению человеческой фигуры в целом,
 которое стало в эту эпоху более реалистичным под влиянием эллинистических 
моделей. Жанровые сцены повседневной жизни стали любимым сюжетом артистов и в 
целом это было время господства чисто светского искусства. В качестве примера 
этой тенденции можно привести следующий факт. На месте фрески, изображавшей 
шестой Вселенский собор, Константин V Копроним приказал поместить портрет 
своего любимого наездника742.
      Художественные памятники эпохи, как религиозные, так и светские, почти 
полностью погибли. Некоторое количество мозаик церквей в Фессалонике (Салонике) 
могут относиться к этому времени. Целая серия обработанных изделий из слоновой 
кости, особенно шкатулок из слоновой кости, также может быть отнесена к IX веку.
 Иллюстрированные рукописи иконоборческой эпохи, иллюстрации которых были 
сделаны византийскими монахами, свидетельствуют о новом духе, который проник в 
искусство. С точки зрения постраничных иллюстраций наиболее интересна 
Хлудовская Псалтырь. Эта древнейшая из иллюстрированных Псалтырей хранится в 
Москве743. Остается только пожалеть, что существует так мало материала для 
изучения искусства иконоборческого периода. Многое из сохранившегося материала 
относится к иконоборческому времени только на основе косвенных данных, без 
полной в том уверенности.
      Вот как оценивает Ш. Диль[науч.ред.70] значение иконоборческой эпохи по 
отношению к следующей, второму «золотому веку» византийского искусства – эпохе 
Македонской династии:
      «Именно иконоборческой эпохе второй „золотой век“ византийского искусства 
обязан в конечном счете своими основными чертами. И речь не идет только об 
обновлении величия и материальном процветании, каковые императорыиконоборцы 
дали монархии и которые позволили их последователям, продолжателям их дела, 
обеспечить Византии два века силы и блеска. С точки зрения и искусства, к эпохе 
иконоборчества восходят две взаимоисключающие тенденции, которые характеризуют 
Македонскую эпоху. Если в эту эпоху существовало имперское искусство, 
работающее на самодержцев, увлеченное классической традицией, интересующееся 
портретом, живой моделью и заставляющее ощутить вплоть до религиозного 
искусства влияние своих основных идей; если, в противоположность этому 
светскому искусству, существует искусство монашеское, более строгое, более 
традиционное, более теологическое и если, наконец, комбинация обоих приводит к 
появлению целой серии прекрасных шедевров, именно в иконоборческой эпохе 
следует искать плодоносящие зародыши этого чудесного цветения. И поэтому данный 
период заслуживает особого внимания в истории византийского искусства, как и 
вследствие того, что этот период дал, так и благодаря тому, что он подготовил в 
будущем»744.
      
      
Глава 6
Эпоха Македонской династии (867–1081)
      
      
      
Взаимоотношения Византийской империи с болгарами и мадьярами. Византийская 
империя и Русь. Печенежская проблема. Отношения Византии к Италии и Западной 
Европе. Социальное и политическое развитие. Церковные дела. Законодательная 
деятельность македонских императоров. Социальные и экономические отношения в 
империи. Прохирон и Эпанагога. Василики и Типукит. Книга Эпарха. «Властели» и 
«бедные». Провинциальное управление. Смутное время (1056–1081). Туркисельджуки.
 Печенеги. Норманны. Просвещение, наука, литература и искусство
      
      История Македонской династии делится