, но их всадники привыкли пользоваться только дротиками и мечами; их же стрелки 
сражаются пешими и вступают в бои, прикрытые рядами тяжеловооруженных воинов. 
Поэтому их всадники, если идет не рукопашный бой, не имея чем защищаться против 
врагов, пользующихся луками, легко ими поражаемые (стрелами), гибнут, а 
пехотинцы никогда не могут произвести нападения на всадников. Вследствие этого, 
утверждал Велизарий, варвары в этих столкновениях побеждаются римлянами. Готы 
же, принимая во внимание такие странные несчастия, происходящие с ними, уже в 
дальнейшем не подходили к стенам Рима небольшими отрядами, и не преследовали 
врагов, вызывавших и беспокоивших их; они только отгоняли их на известное 
расстояние от укреплений.

28. Затем всех римлян, возгордившихся удачными стычками, охватило страстное 
желание вступить в бой со всем войском готов; они полагали, что им надо 
сразиться с ними в открытом бою. Велизарий же, полагая, что слишком велика еще 
численная разница между обоими войсками, боялся подвергнуть опасности все 
войско; вместо этого он старался делать все чаще и чаше вылазки и придумывал 
всякие хитрости против врагов. Однако, подвергаясь обидным упрекам со стороны 
войска и остальных римлян, он отказался от этой тактики, решив сражаться всем 
войском и не совершать больше нападений в виде вылазок. Выступая таким образом, 
он часто бывал отбит и принужден был откладывать наступление до следующего дня, 
так как, сверх ожидания, он находил врагов в полной готовности: они были 
извещены перебежчиками о предстоящем нападении, поэтому-то в дальнейшем он 
решил сражаться в открытом бою. И варвары охотно приняли сражение. И вот когда 
и с той и с другой стороны все было приготовлено как можно лучше, Велизарий, 
собрав все войско, обратился к нему с таким увещанием: «Не потому чтобы я видел 
в вас, воины, какую-либо слабость, и не потому, что я, 
[107]боясь силы врагов, уклонялся от открытого боя с ними, но так как я думал, 
что, ведя войну мелкими стычками, которые приводят к прекрасным результатам, мы 
навсегда должны закрепить за собою эти причины наших успехов. Менять методы, 
благодаря которым (в данное время разумно примененным) наши дела счастливо 
движутся вперед, на другое я считал неблагоразумным. Однако, видя ваше 
воодушевление и решимость к бою, я исполнился лучших надежд и не буду стоять на 
дороге вашему стремлению. Ведь я знаю, что всегда по большей части в 
решительный момент на войне жребий решается волей сражающихся и дело получает 
счастливое направление по большей части благодаря их воодушевлению. Что войско 
небольшое, но доблестное может преодолеть численностью превышающего врага, это 
знает каждый из вас не по слухам, но придя к этому на основании ежедневных боев.
 От вас будет зависеть не покрыть стыдом славу прежних моих походов и мою 
надежду на вас, внушенную вашим рвением. Ведь все, что нам предстоит совершить 
в этой войне, по необходимости должно быть решено исходом нынешнего дня. Я вижу,
 что и данный момент нам помогает: настроение врагов, подавленное 
предшествующими успехами нашими, даст нам, конечно, легко победу над ними. Ведь 
мысли людей, не раз терпевших поражение, менее всего способны проявиться в 
храбрых и решительных действиях. Пусть из вас никто не щадит ни коней, ни копий,
 ни другого какого оружия: я немедленно все испорченное в бою заменю вам 
другим».

После такого увещания Велизарий вывел войско через маленькие ворота, 
Пинцианские, и через большие ворота, Саларийские, и немногим велел идти через 
Аврелиевы ворота на Нероново поле; во главе их он поставил Валентина, 
начальника регулярной конницы, и приказал ему не начинать никакого боя и не 
подходить очень близко к лагерю врагов, но всегда делать вид немедленного 
своего нападения, чтобы никто из врагов, находящихся на этой стороне, перейдя 
мост в этом месте, не мог помочь тем, которые находятся в других 
[108]лагерях. Так как большое число варваров, как я указывал выше, стояло 
лагерем на Нероновом поле, ему казалось вполне достаточным не дать возможности 
принять им всем участие в сражении и отделить от другого войска. Когда 
некоторые из римских плебеев хотели в качестве волонтеров следовать за ними, он 
не позволил им стать в одни ряды со своими воинами, боясь, как бы во время боя 
они, являясь простыми ремесленниками и людьми совершенно неопытными в военном 
деле, испугавшись опасности, не привели в замешательство все войско. Но он 
велел им стать отдельным отрядом за воротами Панкратия, которые находились по 
ту сторону Тибра, и стоять спокойно, пока он не даст им знака; он предвидел, 
как это и случилось, что враги, увидав их и тех, которые были с Валентином на 
Нероновом поле, не рискнут покинуть свой лагерь и вместе с другим войском 
вступить в сражение против него. Он считал счастливой находкой для себя и делом 
очень важным – удержать столь большое количество врагов вдали от 
неприятельского войска.

У Велизария было намерение в этот день дать только конное сражение, так как 
очень многие из пехотинцев, не желая уже оставаться в этом положении, забрав 
себе в качестве добычи коней неприятелей и будучи опытными в езде верхом, сами 
стали всадниками. Пехотинцы же были немногочисленны и не могли составить отряда,
 стоящего внимания; они и смелости не имели вступить с варварами в рукопашный 
бой, но при первом же натиске обращались в бегство; поэтому Велизарий не считал 
безопасным ставить их далеко от укреплений, но держал их близко ото рва в 
боевом порядке с тем, чтобы, если случится, что его всадники обратятся в 
бегство, они могли принять бегущих и вместе с ними, сохранив свежими свои силы, 
отразить противников. Но некий Принципий, бывший в числе его телохранителей, 
человек очень видный, писид родом, и исавр Тормут, брат Энна, вождя исавров,