не знали и думали сделать подкоп под фундаментом. Вытащив из-под этих бревен, о 
которых я только что говорил, большое количество земли, они смогли раскачать на 
большое пространство укрепление, и часть его внезапно опустилась, однако стена 
не наклонилась ни на ту, ни на другую сторону, и ряды положенных камней не 
пришли в беспорядок, но полыми и невредимыми быстро опустились, как будто на 
какой машине, в пустое место, и стали, продолжая охранять старое свое место, 
только высота стены укрепления стала меньше. Так произошло, что эти бревна, 
после того как из-под них была вынута земля, опустились здесь книзу со всей 
стройкой над ними. Даже в таком виде эта стена не давала римлянам возможности 
подняться на нее. 
[45]

Так как персов с Мермероем пришла сюда большая толпа, они сделали большую 
надстройку к прежнему сооружению и вывели таким образом очень высокое 
укрепление. Когда римляне увидали, что покачнувшаяся стена вновь стоит, они 
пришли в полное недоумение и не знали, что им делать. Вести дальше подкоп они 
уже не могли, так как их ров наткнулся на это препятствие, (
По другому чтению: «засыпан землею».) а тараном они никак не могли пользоваться,
 так как им приходилось сражаться у стен на крутом склоне, а эту машину можно 
было подтащить к стенам по месту ровному и совершенно гладкому.

Случайно в этом войске римлян было несколько варваров из племени сабиров; 
находились они здесь по следующей причине. Сабиры являются гуннским племенем; 
живут они около Кавказских гор. Племя это очень многочисленное, разделенное, 
как полагается, на много самостоятельных колен. Их начальники издревле вели 
дружбу одни с римским императором, другие с персидским царем. Из этих 
властителей каждый обычно посылал своим союзникам известную сумму золота, но не 
каждый год, а по мере надобности. Так вот и тогда император Юстиниан, призывая 
своих сторонников из сабиров на войну и прося прислать союзные отряды, отправил 
к ним некоего человека с деньгами. В виду того, что враждебные им племена 
занимали все пространство между ними и римлянами и идти в Кавказские горы 
особенно с деньгами представлялось далеко не безопасным, этот человек, прибыв к 
Бессу в римский лагерь, где они находились, осаждая Петру, послал к сабирам 
людей с извещением, чтобы они возможно скорее прибыли к нему за получкой денег. 
Варвары, выбрав троих из своих начальников, с небольшим отрядом отправили их в 
область лазов. Прибыв туда, они вместе с римлянами приняли участие в этом 
нападении на стены Петры. Кода они увидали, что римляне при сложившихся 
обстоятельствах не знают, что делать, и попали в безвыходное 
[46]положение, они придумали такое приспособление (машину) какое ни римлянам, 
ни персам, никому от сотворения мира не приходило в голову, хотя и в том и в 
другом государстве было всегда, да и теперь есть, большое количество инженеров. 
Часто в течение всего времени и те и другие пользовались таким сооружением для 
разрушения стен в местностях, неровных и трудно доступных, но никому из них не 
пришла такая мысль, которая явилась тогда у этих варваров. С ходом времени у 
людей появляются новые мысли и новые изобретения для их предприятий. И в данное 
время сабиры придумали соорудить таран, но не так, как он обычно сооружается, а 
введя в него новшества следующего рода. На эту машину они не положили ни прямых,
 ни поперечных бревен, но, сплетя толстые ветки, всюду приделали их вместо 
бревен; прикрыв машину шкурами, они сохранили форму тарана, подвесив на 
свободно двигающихся веревках посередине, как обыкновенно, одно только бревно, 
заостренное и покрытое железом, как острие стрелы, чтобы часто бить им в стены 
укрепления. И настолько легким сделали они это сооружение, что не было никакой 
нужды в людях, находящихся внутри, его, чтобы тащить или толкать его, но 
человек сорок, которые должны были, поднимая кверху, раскачивать бревно, и бить 
им в стену, находясь внутри этой машины, прикрытые кожами, могли без всякого 
труда нести этот таран на плечах. Варвары сделали три таких машины, взяв бревна 
с железом из тех таранов, которые римляне приготовили и не могли придвинуть к 
стене. Теперь же, человек сорок римских, воинов, выбранных из самых храбрых, 
войдя во внутрь каждой из этих машин, без труда поставили эти орудия рядом со 
стеной. По ту и другую сторону каждой машины стояли другие воины, в панцирях, 
прикрыв головы со всей тщательностью шлемами, держа в руках шесты, концы 
которых были снабжены железными крючьями. Это было сделано с той целью, чтобы, 
когда удары тарана в стену расшатают ряды камней, можно было растаскивать этими 

[47]шестами рассыпающиеся камни и откидывать их. Римляне принялись за дело, и 
стена уже стала качаться от частых ударов. Те, которые стояли по обеим сторонам 
машины, своими шестами с крючьями вытаскивали из кладки сооружения те камни, 
которые уже расседались, и откидывали их. Казалось, что город вот-вот будет 
взят. Но персы придумали следующее. Деревянную башню, которая давно у них была 
сделана, они оставили над стенами и наполнили ее самыми воинственными из своих 
воинов, одев их в панцири и покрыв голову и остальное тело кожаным оружием с 
набитыми железными гвоздями. Наполнив сосуды серой, асфальтом и другим 
снадобьем, которое мидяне называют «навфа» – нефть, а эллины – «маслом Медеи», 
поджегши их, они стали бросать на эти машины с таранами. Они чуть было все не 
сгорели. Но те, которые, как я сказал, стояли рядом с этими машинами, своими 
шестами (о них я только что упоминал), непрерывно подхватывая сосуды, бросаемые 
со всех сторон, и очищая от них крышу машин,.тотчас же сбрасывали их на землю. 
Они начинали уже думать, что не смогут долго выдержать такую работу, так как 
огонь, чего только ни касался, тотчас же все сжигал, если его немедленно не 
сбрасывали.