хаживать по палубе. Как убедить их, что если у них руки болят от мозолей, 
набитых рукоятьями весел, то моя голова буквально раскалывается от дум? Мысль 
или нерешенная задача доставляют мужчине столько же страданий, сколько ребенок 
роженице. Что ощущал Зевс, когда Афина во всеоружии вышла из его головы? 
Создавая свой корабль, я испытываю такие же муки. Теперь Афина помогает Зевсу, 
а я по-прежнему должен думать о корабле и способствовать его рождению. 
      Хватит философствовать! Завтра начну подбирать людей, которые отправятся 
со мной в путешествие. Эвтимен и Венитаф согласились помочь мне. 
      Второй день третьей декады Боэдромиона. 
      Сорок восемь основных гребцов и четверо запасных, четверо кормчих, один 
кок, четверо марсовых и один юнга - итого шестьдесят два человека экипажа. 
      Один главный келевст, его помощник, Венитаф - моя правая рука, и я всего 
шестьдесят шесть человек. Большой экипаж, но меньше взять не могу. Одного или 
двух лоцманов найму в Британии. Меня ужасает, что надо прокормить столько ртов 
и командовать столькими головами в негостеприимном море, под неведомыми 
небесами. 
      Шестьдесят два раза по три обола равняются ста восьмидесяти шести оболам, 
или тридцати одной драхме в день для оплаты экипажу. Венитаф отправляется за 
свой счет. Юнгу надо только кормить. Два келевста будут стоить мне еще две 
драхмы, итого тридцать три драхмы в день. 
      Я подсчитал ежедневные расходы на прокорм - тридцать драхм. Во сколько же 
мое путешествие обойдется Массалии? Венитаф уверяет, что все затраты окупятся 
янтарем и оловом, которые мы привезем вместо булыжников и пустых амфор. О 
небеса, сделайте так, чтобы он оказался прав! Он утверждает, что мы даже 
останемся с прибылью. Было бы прекрасно не вводить архонтов в убытки, а славу 
открытий подкрепить ценным грузом! Венитаф убедил их, что так оно и будет. Он 
лучший коммерсант, чем я, умеющий лишь обращаться с числами да наблюдать за 
звездами и солнцем. 
      - Разве не видишь, что я рассчитываю сколотить состояние! - восклицает он 
со смехом, когда я делюсь сомнениями и угрызениями совести. 
      Добряк Венитаф! Однако ты умеешь быть при необходимости бескорыстным, и я 
знаю, что ты отправляешься со мной из дружеских побуждений. Эвтимен и ты - 
самое ценное мое достояние, если не считать, конечно, "Артемиду". Что можно 
любить больше, чем свой корабль и богиню-покровительницу? Иногда меня подмывает 
сказать - числа, столь чистые и столь истинные. 
      Третий день третьей декады Боэдромиона. 
      В полдень, когда с моря дует самый сильный ветер, в Лакидон вошел корабль.
 Он прибыл из Сиракуз и доставил афинские новости. Мне показали папирусы, в 
которых рассказывалось о путешествии Неарха в Эритрею [20]. Самыми интересными 
строками были те, где осчастливленный судьбой наварх говорит о странах, лежащих 
далеко на восходе, и о полуденных краях. Он упоминает о финикийцах, оставивших 
следы своего пребывания на берегах далекой Индии. Местные жители показали ему 
конскую голову, выточенную из кедра, она могла украшать один из тирийских 
кораблей [21]. Сегодня вечером мне не заснуть, а причина тому - слава Ганнона! 
      Я был в Арсенале и долго смотрел, как растет мое деревянное детище. Я 
горд, но во власти опасений: вдруг что-то будет сделано не так и поставит под 
угрозу успех моего предприятия. Навсифор твердо верит в удачу и успокаивает 
меня добрыми речами: 
      - Твой корабль красив, а красивое не может быть плохим. 
      - Когда он будет готов к спуску на воду? - нетерпеливо перебиваю я его. 
      - Обещаю к концу сезона олив*. Тогда в твоем распоряжении будет все море, 
ведь не разрешается плавать в дурную погоду. Тимухи надеются на твой успех. Они 
то и дело повторяют, что Массалия как никогда прежде нуждается в гиперборейских 
путях. 
      Его слова посеяли сомнения в моей душе. Сиракузский корабль называется 
"Гефест". Такое имя не подходит к удлиненному изогнутому кораблю [22]. Я 
доволен, что выбрал имя "Артемида". 
      * К середине ноября. 
      Последний день Боэдромиона. Каждый день приносит свои радости и огорчения.
 В период равноденствия я повторил расчеты с помощью гномона. 
      День по продолжительности сравнялся с ночью. Вскоре начнутся бури. 
Почему? Венитаф говорит, что в это время вода в стране кельтов заходит дальше 
всего на берег Океана и так же далеко от него уходит. Почему? Артемида, вразуми 
меня. Я ничего не знаю. 
      "Гефест" не вернется в Сиракузы до весны. Он попросил разрешение на 
стоянку в Арсенале. 
      Его кормчий посмотрел на меня как на сумасшедшего, когда я сказал, что 
жду плохой погоды, чтобы подготовить людей к злобному нраву гиперборейского 
Океана. 
      Первый день второй декады Пианепсиона. 
      Вчера состоялись празднества в честь Аполлона. Неужели боги действительно 
довольны праздниками и принесенными в их честь жертвами? Мне думается, что 
любые торжества устраиваются для увеселения народа и выгоды жрецов и торговцев. 
На самом деле люди пренебрегают своими делами и жизнью, надеясь проникнуть в 
тайны, которыми боги делятся только за истинную цену. 
      Пока народ отъедался похлебкой из бобов, которой угощали на террасе храма 
Аполлона, я посетил пустынный Арсенал, чтобы полюбоваться судном, и обратился к 
Артемиде с мольбой вступиться за меня перед братом, чей трон я так хочу увидеть.
 Артемида Лучница гордо высится на носу. Какой великолепный символ! Бронзовая 
статуя прекрасна - скульптор потрудился на славу. Уверен, изображая богиню во 
всей ее красе и славе, проявляешь куда больше почитания к богам, чем набивая 
брюхо бобовой похл