нения. Велел Кассибеллан передать ему и о том,  что  он  не  совершил
ничего такого,  чтобы  Андрогей  желал  его  смерти,  хотя  и  доставил  ему
беспокойство. Услышав это от вестников, Андрогей  воскликнул:  "Не  подобает
уважать государя на войне кроткого как ягненок, а в мирное  время  свирепого
точно лев. О боги небес и земли, ныне  меня  молит  мой  властелин,  который
ранее только приказывал! Неужто жаждет примирения  с  Цезарем  и  готов  ему
покориться тот самый, кого ранее Цезарь  жаждал  склонить  к  примирению?  И
соответственно  он  принужден  был  обратиться  к  тому,  кто  изгнал  столь
знаменитого полководца из его королевства, сочтя,  что  лишь  он,  Андрогей,
может опять посадить его на престол. Пусть его  суждение  обо  мне,  который
некогда был во всем послушен ему, а теперь способен это  свершить,  окажется
справедливым.  Итак,  неразумие  движет  тем,  кто   отталкивает   от   себя
соратников, благодаря которым одержал верх, нанося им обиды  и  оскорбления.
Ведь доставшаяся такому вождю  победа  принадлежит  не  ему,  но  тем,  кто,
добиваясь ее, не жалел своей крови. И все же если  смогу,  я  помирю  его  с
Юлием, ибо за нанесенную мне Кассибелланом обиду  я  уже  полною  мерой  ему
отомстил, а сострадание велит мне услышать его призыв".
     63. Вслед за  тем  Андрогей  поспешил  к  Юлию  и,  обняв  колени  его,
обратился к нему с такими словами: "Ты уже полною мерою воздал Кассибеллану,
теперь прояви к нему сострадание. Нужно ли  тебе  от  него  еще  что-нибудь,
кроме того, чтобы, изъявив покорность, он платил дань  римской  державе?"  И
так как Цезарь ничего не ответил, Андрогей добавил:  "Ведь  я  обещал  тебе,
Цезарь, лишь то, что по одолении Кассибеллана  постараюсь  подчинить  твоему
господству Британию. Так  вот:  Кассибеллан  побежден,  и  Британия  с  моей
помощью подчинена твоей воле. Чего я еще не исполнил? Создателю всего сущего
неугодно, чтобы я равнодушно взирал, как моего властелина, молящего  меня  о
сострадании и должным образом  воздающего  мне  за  нанесенное  оскорбление,
заключают в оковы. Пока я жив, убить Кассибеллана не так-то легко и  просто,
и я не постыжусь оказать ему помощь, если ты не последуешь моему совету".
     Обеспокоенный угрозами Андрогея, Цезарь смягчился и заключил соглашение
с Кассибелланом, обязавшимся ежегодно выплачивать дань.  Эта  дань,  которую
тот клятвенно обещал  ежегодно  вносить,  состояла  в  трех  тысячах  фунтов
чистого серебра. Затем Юлий и Кассибеллан, помирившись,  обменялись  дарами.
Цезарь провел зиму в Британии, а с приходом весны переправился в  Галлию.  В
последующем, собрав отовсюду воинов всякого рода и племени, он отбыл в  Рим,
выступив против Помпея. По истечении семи лет Кассибеллан  скончался  и  был
погребен в Эбораке.
     64.  Кассибеллану  наследовал  правитель   Корнубии   Тенуанций,   брат
Андрогея, ибо сам Андрогей вместе с Цезарем отправился в Рим.  По  увенчании
королевской короной Тенуанций тщательно управлял своим государством. Был  он
мужем воинственным и неукоснительно соблюдал правосудие. После  него  вершин
королевской власти достиг  его  сын  Кимбелин,  воин  решительный,  которого
воспитал и одарил оружием император Август. Этот Кимбелин  состоял  в  такой
дружбе с римлянами, что, имея возможность не вносить  им  дани,  все  же  ее
исправно выплачивал.
     В эти дни родился Господь наш Иисус Христос, драгоценная кровь которого
искупила род человеческий, опутанный до того времени оковами бесов.
     65. У Кимбелина после того, что он уже  десять  лет  правил  Британией,
родились два сына, старшего из которых звали Гвидерием, младшего  Арвирагом.
По завершении жизни отца кормило правления перешло к Гвидерию. И так как  он
отказался выплачивать дань, которую требовали от него  римляне,  в  Британию
прибыл  Клавдий,  тогдашний  их   император.   Вместе   с   ним   прибыл   и
главнокомандующий его войском по имени Лелий Гамон, по чьим  предначертаниям
проводились  сражения,  когда  они   разражались.   Высадившись   у   города
Порцестрии, он начал возводить у его ворот осадные стены и запер в  нем  его
жителей. Он задумал принудить их, изнуренных голодом, сдаться, а буде они не
сложат оружия, беспощадно расправиться с ними.
     66. Когда стало известно о прибытии Клавдия, Гвидерий, собрав воинов со
всех концов своего королевства, двинулся с ними на  римлян.  В  завязавшейся
битве он с величайшей отвагой начал разить врагов и самолично,  своим  мечом
истребил большее их число, чем  истребили  его  главные  силы.  Клавдий  уже
отступал к кораблям, римляне уже были почти  что  рассеяны,  когда  коварный
Гамон, сбросив свои доспехи, облачился в бриттские и как  самый  что  ни  на
есть настоящий бритт стал биться с римлянами. Он принялся побуждать  бриттов
кинуться вслед за ним в наступление, суля им скорую победу над  неприятелем.
В свое время он изучил их язык и  нравы,  потому  что  вырос  в  Риме  среди
бриттских заложников. Затем он мало-помалу подобрался к месту, где находился
король  бриттов,  и,  улучив  мгновение,  сразил  его,  ничего   такого   не
опасавшегося, вонзив в него меч. Смешавшись с толпою  вражеских  воинов,  он
вслед  за  тем  присоединился  к  своим,  доставив  им  преступным   образом
завоеванную победу. Но  Арвираг,  брат  Гвидерия,  увидев,  что  тот  погиб,
поспешно снял собственные доспехи и, облачившись в доспехи павшего государя,
повсюду призывал бриттов не поддаваться, как если б то был сам Гвидерий.  Не
зная  о  его  гибели,  бритты,  подбодряемые  увещаньями  Арвирага,   стойко
сопротивлялись, упорно дрались и наносили немалые потери противнику. В конце
концов римляне, распавшись на две беспорядочные толпы, позорно покинули поле
боя. Император с одною из этих толп искал спасения на кораблях, Гамон же - в
лесу, так как по н