яжелых 
доспехов, сохранял боевой порядок. Через какое-то время, обманутые ложным 
отступлением – привычной хитростью того времени, – скандинавы раскрылись и 
перешли в наступление со всех сторон. Этого-то и ждал Харольд. Противники 
сошлись в ближнем бою. Хардрада был ранен стрелой в горло, и Тостиг, принявший 
командование, занял его место у знамени, прозванного «Разоритель земель». 
Воспользовавшись этой паузой, Харольд предложил брату мир и обещал пощадить 
всех оставшихся в живых скандинавов, но те «все вместе ответили, что скорее 
падут как один, чем примут пощаду от англичан». Доблестные вилланы Харольда, в 
жилах которых текла та же кровь, что и у викингов, бросились вперед с боевым 
кличем, и сражение возобновилось.

Смерть Тостига и Харольда Хардрады в сражении у Стамфорд Бридж, завершившем эру 
викингов

В этот момент на помощь завоевателям подошли те, кто оставался на кораблях. В 
отличие от своих товарищей, они были в доспехах, но, разгоряченные и усталые 
после быстрого марша, сняли кольчуги и разделили жребий своих оказавшихся в 
тяжелом положении друзей – почти все они были убиты. Одержавший победу Харольд 
похоронил Хардраду, дав ему презрительно обещанные семь футов английской земли, 
но пощадил его сына Олафа и позволил ему уйти с миром, забрав оставшихся в 
живых. Тостиг заплатил жизнью за свою неуемную злобу. Хотя сражение у Стамфорд 
Бридж осталось в тени битвы при Гастингсе, его можно считать одним из решающих 
в английской истории. Никогда больше ни одна скандинавская армия уже не 
угрожала всерьез власти короля или единству страны.
В миг победы королю доложили, что на юге, в Певенси, высадился «Вильгельм 
Бастард».
* * *
Вторжение Вильгельма Завоевателя в Англию готовилось так тщательно, как в наши 
дни планируется важное деловое предприятие. Ресурсов Нормандии явно не хватало 
для решения этой задачи, но имя герцога было известно в феодальном мире, а идея 
захватить и поделить Англию привлекла военную знать многих земель. Нормандские 
бароны отказались официально поддержать экспедицию, считая, что это дело 
герцога, а не Нормандии. Но подавляющее большинство из них поспешило выделить 
свою долю рыцарей и судов. Большой контингент прислала Бретань. Нужно помнить, 
что немало выходцев из лучших семейств римских бриттов нашли там убежище, 
основали свои поселения и сохранили связи с народом своих предков. Однако 
интерес проявила вся Франция. Наемники приехали из Фландрии и даже из-за Альп; 
на призыв откликнулись норманны из Испании и Южной Италии, знать и рыцари. 
Акциями этого предприятия стали рыцари и корабли, и было ясно, что земли 
поверженной Англии будут разделены в зависимости от вклада каждого и с учетом 
премий за хорошую работу в полевых условиях. Весной 1066 г. вся славная 
компания, состоявшая из дерзких разбойников, жаждущих земли и войны, собралась 
в Сент-Валери, у устья Соммы. Начиная с весны во всех французских портах 
строились суда, и к августу почти 700 кораблей и около 7 тысяч человек, среди 
которых было немало людей высокого звания и положения, были готовы последовать 
за прославленным герцогом для дележа земель и богатств Англии.
Но погода не благоприятствовала вторжению. В течение целых шести недель не было 
ни одного дня, когда дул бы южный ветер. Разношерстная армия, не скрепленная ни 
феодальной верностью, ни патриотизмом, ни моральным долгом, начала рассыпаться. 
Ее сдерживали только авторитет Вильгельма и ожидание богатой добычи. Наконец в 
отношении погоды было решено принять крайние меры. Из церкви Сент-Валери были 
доставлены кости святого Эдмунда, и их с большой пышностью, оказывая военные и 
религиозные почести, провезли вдоль берега. Это сработало, потому что уже на 
следующий день ветер переменился, правда, не на южный, а на юго-западный. 
Вильгельм счел это достаточным и подал сигнал к отплытию. Весь флот вышел в 
море, со всеми припасами, оружием, доспехами и большим количеством лошадей. 
Чтобы не рассеяться, место сбора заранее определили в устье Соммы, а на мачте 
корабля, на котором находился герцог, зажгли к ночи чрезвычайно яркую лампу. На 
следующее утро все устремились к английскому берегу. Герцог, плывший на самом 
быстром корабле, вскоре оказался в одиночестве на середине пролива. Он приказал 
лечь в дрейф и позавтракал со своими приближенными, «как будто был у себя дома».
 В вине недостатка не было, и после еды он в восторженных выражениях высказался 
по поводу своего великого предприятия и тех трофеев и прибыли, которые оно 
принесет всем участникам.

Флот Вильгельма Завоевателя направляется к берегам Англии

Двадцать восьмого сентября флот подошел к берегу, и все корабли спокойно стали 
на якорь в заливе Певенси. Высадке никто не воспрепятствовал. Местное ополчение 
в тот год уже четыре раза собиралось для охраны побережья и, в истинно 
английском духе придя к выводу, что опасность миновала, потому что еще не 
подошла, разошлось по домам. Вильгельм сошел с корабля и, как гласит предание, 
упал лицом вниз, делая шаг из лодки. «Видите, – сказал он, толкуя дурное 
знамение к своей выгоде, – я взял Англию обеими руками». Вильгельм занялся 
организацией армии, совершил ради пополнения припасов набег на Суссекс, 
построил некоторые оборонительные сооружения для защиты флота, а также базы. За 
этими делами прошло две недели.
Тем временем Харольд и его крестьяне, число которых, как это ни печально, 
уменьшилось после битвы у Стамфорд Бридж, без отдыха мчались на своих лошадях 
по Уотлинг Стрит, спеша в Лондон. За семь дней они прошли 200 миль. В Лондоне 
король собрал все, какие только можно, силы, и влиятельн