графии в область мифологии». 

Примечательно, что Гумбольдт разрешил не только географические 
загадки, связанные с именем Эльдорадо. Он высказал интересное предположение 
о его этнографических истоках. Во время путешествия по Южной Америке он 
обнаружил, что индейцы на берегах реки Кауры и в других районах Гвианы 
имеют обыкновение мазаться черепашьим жиром и приклеивать к коже 
серебристо-белые и медно-красные чешуйки слюды с металлическим блеском. 
«Издали кажется, что они носят одежду с галунами. Легенда о позолоченном 
человеке, возможно, основана на сходном обычае». Эта остроумная гипотеза 
Гумбольдта срывает покров таинственности и загадочности с церемонии 
Эльдорадо, делая ее естественной принадлежностью красочного экзотического 
мира американских индейцев. 

При всем этом замечательный немецкий исследователь и путешественник 
считал, что «мы, несомненно, в значительной мере обязаны Эльдорадо нашими 
знаниями о внутренних областях Америки. Попытки завоевать эту легендарную 
страну принесли пользу географии, как нередко приносят пользу истине ошибки 
или смелые гипотезы». 


Вместо эпилога 
НАСЛЕДНИЦА ДРЕВНЕГО ЭЛЬДОРАДО 

Подошла к концу наша история о приключениях легенды об Эльдорадо. 
Но было бы несправедливо, если бы мы, прощаясь с ней, не заглянули еще раз в 
страну, которая подарила миру этот миф. 

Республика Колумбия, наследница древнего Эльдорадо и королевства 
Новая Гранада, широко раскинулась на крайнем северо-западе Южной Америки, 
занимая обширные пространства вдоль берегов Атлантического и Тихого 
океанов. Как и прежде, могучая Магдалена, «Великая река» испанских хроник, 
главная водная артерия страны, плавно несет свои желто-бурые воды к 
Карибскому морю. Вся срединная часть ее правобережья занята горным массивом 
Восточных Кордильер, их обширными плоскогорьями и долинами. Это 
.территория департаментов Кундинамарка и Бояка, земля древних муисков. Здесь 
расположены столица республики Богота и другие крупные культурные и 
промышленные центры. Здесь, как нигде, явственно ощущаются дыхание и пульс 
латиноамериканской республики. 

Как и 400 лет назад, на плодородных землях Боготского плато работают 
трудолюбивые земледельцы. Черные, смоляные волосы, орлиный нос, большие 
темные глаза, выдубленная ветрами коричневая кожа, самотканые синие и 
коричневые пончо-руана — все выдает в этих людях индейцев. 

Но едва ли найдется среди них один, кто назвал бы себя индейцем. «Сомос 
коломбианос» — мы колумбийцы — таков будет ответ, если спросят их, кто они 
такие. 

Среди потомков древних муисков давно утвердилась испанская речь. 
Муиски легко усваивали испанские слова, и этой своей способностью удивляли 
еще Кесаду и его спутников. Поколение индейцев, родившихся после конкисты, 
без помощи учителей легко овладело языком завоевателей. В конце XVI в. муиски 
уже свободно изъяснялись по-испански на рынках и ярмарках, в приемной 
королевского суда, исповедовались священникам в католической церкви. И вскоре 
родную речь индеец мог услышать только в своей семье, в тесном кругу родичей. 
Спустя 200 лет язык муисков угас и там: даже колыбельные песни ма-тери-
индеанки пели по-испански. Язык муисков вышел из употребления. И когда 
Александр Гумбольдт в 1801 г. встречался с индейцами на торговых площадях и 
сельских дорогах, они бойко отвечали ему по-испански, хотя в их речи 
слышалось, пожалуй, слишком много шипящих звуков. 

Однако было бы неверно думать, что потомки муисков вместе с языком 
забыли свою древнюю историю, дела своих славных предков. В 1780 г. в вице-
королевстве Перу вспыхнуло народное восстание против испанской короны, 
которое возглавил касик из провинции Тинта, принявший имя Тупак-Амару — 
так з