емли открывал под его 
знаменами. Сам Кесада, который завоевал страну муисков, мечтал стать 
губернатором этих земель на законном основании. Но ведь он знал, что 
преимущественное право на них имеет сын умершего Педро Фернандеса де Луго 
небезызвестный Алонсо. 

Всего две недели понадобилось кораблям, чтобы спуститься к устью 
Магдалены. А два года назад на этот же путь ушло долгих 11 месяцев. Напоследок 
Магдалена преподнесла путникам сюрприз: ее ревущие бурные воды отнесли 

17 * В XVI—XVIII вв. город обычно называли сокращенно — Санта-Фе. 


суда далеко на запад. И пришлось конкистадорам отдать якорь не в Санта-Марте, 
куда они направлялись, а в Картахене. 

Жители пыльной Картахены с превеликим удивлением наблюдали за 
высадкой экипажа двух легких бригантин. По виду как бы испанцы, но в 
диковинных и ярких плащах. Вся живописная группа быстрым шагом 
направилась к зданию местного кабильдо. Через день все уже знали, что 
знаменитый Гонсало Хименес де Кесада, правая рука почившего губернатора де 
Луго, вернулся из дальних странствий живым и здоровым и с кошельком, туго 
набитым золотом. 

И не успел Кесада осмотреться, как на горизонте появился одноглазый 
капитан Гальегос! Он не мог простить Кесаде его удачи и немедленно сочинил 
объемистую жалобу, в которой обвинил генерала во всех смертных грехах, 
особенно напирая на то, что тот присвоил его долю добычи. 

Пришлось Кесаде вспомнить юность, запутанные процессы, в которых ему 
приходилось участвовать, чтобы со знанием дела отвести все упреки бывшего 
соратника. Ему удалось перенести тяжбу в высшую инстанцию — Совет Индий, 
но грозные предчувствия сжимали его сердце. Надвигалась новая полоса в его 
жизни, когда надо было с не меньшим упорством отстаивать свое право на 
завоеванную им страну. На смену мушкетам и индейским стрелам пришло другое 
оружие — клевета и подлоги, зависть и связи при дворе. Это была другая 
конкиста — без запаха пороха и свиста стрел, но и она, Кесада знал это, обильно 

сеяла смерть и бесчестье. 

В июле 1539 г. три конкистадора отплыли из Картахены в Испанию на 
бригантине «Сан-Хуан». Из-за сильных ветров корабль не смог пристать ни в 
Кадисе, ни в Сан-Лукар-де-Баррамеде. Только в Малаге им удалось сойти на 
берег. И здесь пути трех завоевателей, судьбы которых так причудливо переплела 
капризная фортуна, разошлись, и разошлись навсегда. 

Сразу же повезло Белалькасару. Он не получил Новую Гранаду, но зато был 
назначен губернатором провинции во главе с городом Попаяном и стал хозяином 
огромной и богатой страны. Долины Западных Кордильер и берега реки Кауки 
густо заселяли трудолюбивые индейцы, искусные земледельцы и ювелиры. Так 
Себастьян Белалькасар, долгое время бывший лишь тенью Франсиско Писарро, 
сам стал владетельным сеньором. 

Что же произошло с двумя остальными нашими героями? 

Николас Федерман прямо из Малаги направился в Севилью. Настроение у 
него было бодрое. В письме к другу он беззаботно писал: «Если мои услуги не 
оценят так, как они этого заслуживают, я останусь в Европе, где на 20 тысяч 
дуро 
проживу легче и спокойнее, чем на 100 тысяч в Венесуэле». 

Бартоломе Вельзер, отец семейства и глава банкирского дома, так же как и 
королевский двор, пребывал в это время во Фландрии. Туда же пришлось 
проследовать и Федерману. Он никак не мог предвидеть рокового исхода этой 
встречи. Бартоломе Вельзер сухо заявил Федерману, что все заботы по тяжбе за 
Новую Гранаду, или, как ее тогда еще называли, «Долину замков», он берет на 
себя. А вот что касается лично его, Федермана, то ему предлагается подписать 
новый контракт, срок старого истекал как раз в 1540 г. 

Однако условия договора были столь неприемлемы, что Федерман 'наотрез 
отказался подписать его. Тогда Бартоломе потребовал у конкистадора подробного 
отчета о прибылях. Федерман не выполнил и этого требования и на следующий 


же день был арестован и препровожден в Гентскую тюрьму. 

Началась долгая и безнадежная для Федермана борьба за спасение своего 
имени. Вельзеры предъявили ему иск, требуя возместить им убытки на сумму в 
110 тысяч дукатов, и заявили, что Федерман тайно привез с собой из Индий 
«много золота и серебра и камней изумрудов в огромном количестве». 
Конкистадор в свою очередь обвинил немецкий банкирский дом в 
злоупотреблении властью на заморских землях, благодаря