дал ему две рубашки, одно мачете, два маленьких ножа и красивую 
шапку, перо для которой снял со своего шлема. От имени испанского короля 
Кесада заверил индейского правителя, что тот может считать себя в полной 
безопасности. Сагипа попросил у испанцев помощи, чтобы отбить наступление 
«темиблес» (ужасных) панче. Желая доказать Сагипе «дружеское» расположение, 
Кесада обещал ему содействие: в ту минуту он отдал бы ему. и своего коня, лишь 
бы завоевать доверие опасного соперника. 

Готовясь к встрече с панче, испанцы наблюдали волнение среди муисков, 
причину которого поняли позднее. «Они поедают убитых на поле боя! Они пьют 
кровь раненых!»15—с дрожью в голосе говорили солдатам Кесады закаленные в 

15 О трусе среди панче говорили: «Ты так труслив, что тебя никогда не убьют, 
чтобы насытиться 
твоим мясом и стать великим воином». Для взрослого панче не было большего 
позора, чем 


боях воины Сагипы. Несколько дней подряд муиски пели заунывные гимны, 
вымаливая у великого Суа победу в грядущем бою. Называя себя братьями 
испанцев — сыновей самого Солнца, муиски просили Суа позаботиться о них в 
час, когда начнется битва: «Если это будет днем, пусть Суа нагонит облака, 
чтобы 
солнечные лучи не мешали сражаться. Если же это будет ночью, пусть Чиа, 
супруга Суа, разгонит тучи, чтобы воины хорошо видели своих врагов». 

Лишь после первой встречи с панче конкистадоры поняли, что тревога их 
союзников была не напрасной. Индейцы панче ходили в атаку сомкнутыми 
рядами во весь рост, прикрываясь с ног до головы огромными щитами, оглашая 
воздух леденящими душу криками. Пришлось Кесаде разработать план боя с 
применением конницы. Только тогда панче были разбиты и отступили. На поле 
остался один убитый испанец и много тяжело раненных отравленными стрелами. 

Чтобы несколько сгладить неприятное впечатление от встречи с панче, 
Кесада решил устроить раздел захваченной добычи. Шел июнь 1538 г., можно 
было и подвести черту. Раздел назначили на 12 июня. 

Сначала торжественно сверили, совпадают ли данные о добыче в реестре 
казначея экспедиции Хуана Сан-Мартина с записями, которые вел сам Кесада. Ко 
всеобщему удовольствию, все сошлось. Но на следующий день неожиданно был 
проведен поголовный обыск у всех конкистадоров, чтобы выяснить, не утаил ли 
кто какой-либо драгоценности. Эту деликатную операцию осуществил брат 
Кесады Эрнан. То ли сокрытое сокрывалось тщательно, то ли солдаты были 
честны, однако ревизия ничего не дала. 

Затем в полной тишине и с должным вниманием была заслушана самая 
важная часть инструкции губернатора Педро де Луго, касавшаяся порядка 
раздела добычи. Отряд конкистадоров разделился на три группы — капитанов, 
всадников и рядовых солдат. Капитаны избрали своим представителем Хуана де 
Сан-Мартина, отчаянного смельчака и знатного дворянина; всадники отдали 
предпочтение Бальтасару Мальдонадо, богатому рыцарю; интересы, простых 
солдат защищал Хуан Валенсиано, глава щитников. Все они поклялись судить 
честно и по справедливости. 

После этого надлежало подсчитать общую сумму долга каждого за 
лекарства и помощь, оказанную лекарем, за порох, арбалеты, аркебузы, ножи и 
кремень, клей и гвозди и, наконец, за мертвых лошадей, павших во время 
экспедиции, с тем чтобы возместить ущерб их владельцам. Все эти издержки 
тщательно оценили два наиболее честных капитана. Наконец из общей «кучи» 
были отчислены вклады в две церкви Санта-Марты — Ла Майор и Ла Мерсед. И 
только на следующий день приступили к собственно дележу. 

Первым и главным претендентом на добычу была испанская корона. Ее 
доля — знаменитая королевская пятина — составила 38 259 песо золота высокой 
пробы, 7257 — низкопробного золота, 3690 песо золотого и серебряного лома и 363 

изумруда. 

Все это причиталось испанскому королю Карлу I! 

Толпа вздохнула облегченно: наконец-то остальное наше! Впрочем, не 
совсем. Как же быть с теми, кто остался на бригантинах? А зачем причислять их к 

нам, зашумели недовольные. Они теперь сами себе хозяева и пусть добывают все 

услышать о себе такие слова. Индейцы панче, как и многие другие первобытные 
племена, 
практиковали обрядовое людоедство: считалось, что поедание тела убитого врага 
делает воина 
непобедимым 


сами — так порешил сход. Однако предусмотрительный Кесада, памятуя о 
бесконечных склоках и счетах, которые губили и самых удачливых среди 
конкистадоров, выделил отставшим некую толику. 

Раздел остального завершился быстро. Изумруды разложили на пять кучек 
согласно качеству и размеру, и каждый из конк