туземцам, ибо везде, где европейцы были сильнее… они обращали туземцев в 
рабство и разоряли страну. В большинстве случаев те, кто подобным образом 
навязывал свою власть, были грубыми моряками, безнравственными и некультурными. 
Они нарушали обычаи, не делая разницы между отдельными лицами, смешивая все 
сословия и обращаясь со всеми туземцами, как с животными… По их мнению, убить 
негра было все равно, что убить животное. Впрочем, я бросаю здесь упрек не 
только французам, хотя они и совершили много чудовищных деяний, даже если 
верить только половине того, что рассказывают мальгаши. Подобный же упрек можно 
сделать моим соотечественникам, ибо поведение англичан-пиратов и других, 
посещавших Мадагаскар, было исключительно варварским». 
     Впрочем, и сами представители колониальных властей с тревогой относились к 
напряженности во взаимоотношениях с местным населением. Вот какой рассказ 
поместил в книге по истории Мадагаскара один из лидеров французской 
колониальной политики на острове, Этьенн де Флакур39: Речь в нем идет о 
событиях, произошедших во французском поселении на юго-востоке острова, 
Форт-Дофине, в 1646 году, когда представитель Ост-Индской компании Прони 40 
продал голландскому губернатору острова Маврикий 73 малагасийца, пришедших в 
поселение для торговли.
     
     «После того как негры и негритянки вернулись с работы, господин Прони 
велел им сказать, чтобы они шли на бойню за мясом. Там он запер около сорока 
человек, велел связать их попарно и отправить на корабль. Остальные бросились 
бежать. Прони   дослал за ними погоню и велел выслеживать на дорогах   мужчин я 
женщин и захватывать их, пока голландцы не скажут, что им больше не нужно. Это 
было причиной того, что с тех пор ни один негр не оставался дома, лишь только 
какой-либо корабль бросал якорь; жившие здесь негры возненавидели французов… 
Андриашраматр (в то время король Ануси  41) уже не раз с тех пор упрекал меня 
за это и угрожал, что ни мне, ни французам это не пройдет даром. Он говорил, 
что среди увезенных в рабство было шестнадцать сыновей люхавухитров (грандов, 
знатных людей страны) и что так гнусно продать людей, дать увезти их в море, 
далеко от своей страны, без надежды когда-либо возвратиться,   — чудовищное 
вероломство по отношению к бедным людям, служившим господину Прони. Большинство 
этих бедных негров и негритянок умерли, не доехав до Маврикия». 
     
     Нет ничего удивительного в том, что пройдет несколько лет, и аборигены 
разрушат Форт-Дофин.
     
Мадагаскарские пираты
     
     Пираты проникали в Индийский океан вслед за торговыми судами. Они 
нащупывали уязвимые точки на транспортных магистралях и осваивали опорные 
пункты для грабежа. Ими становились Коморские и Сейшельские острова, Сокотра и 
Масира, но Мадагаскар представлял такие безграничные возможности, что сделался 
излюбленным местом для пиратов. Его пустынное побережье, безлюдные 
островки-стоянки, запрятанные в заливах, изобилие съестных припасов и выгодное 
стратегическое положение превратили остров в прекрасную базу. Мадагаскар 
контролировал две важнейшие торговые трассы того времени — одна связывала 
арабский мир с Индией, начинаясь в Красном море и Персидском заливе; вторая шла 
из Европы и, огибая мыс Доброй Надежды, проходила Мозамбикским проливом, где 
разделялась, уходя в направлении к Красному морю и к Индии. Остров был нацелен 
на побережье Сомали и Малабарский берег, и пиратские парусники, контролируя 
зоны Аденского и Оманского заливов, перехватывали торговые караваны, груженные 
богатыми товарами.
     К началу ХVIII в. пираты Мадагаскара являли собой страшную угрозу для всех,
 кто плавал по морям. Европейские державы к этому времени навели относительный 
территориальный порядок в Вест-Индии и предприняли меры для борьбы с пиратами в 
Испанском Мейне, стремясь более жестко контролировать пиратский промысел. Это 
заставило пиратских вожаков искать новые регионы для «охоты», и они стали 
перебираться поближе к зонам оживленной арабо-индийско-европейской торговли. 
Процесс активизировался после окончания Войны за испанское наследство. 
Пиратская иммиграция проходила с разбоем вдоль западного побережья Африки и 
попадала в воды Индийского океана. Сонмища разбойников оседали на Мадагаскаре и 
островках вокруг него.
     Особенной известностью пользовался знаменитый «остров разбойников» 
Сен-Мари. Он протянулся тонкой 63-километровой линией вдоль восточного 
побережья Мадагаскара и отделен от него небольшим проливом. Вход в бухту 
Сен-Мари охраняли два островка — Мадам и остров Корсаров. Пираты возвели на 
берегу небольшое укрепление, оснастили его пушками и под их зашитой чувствовали 
себя в относительной безопасности. Без лоцмана ни одно судно не могло пройти в 
узкий фарватер, и поэтому, приблизившись к бухте, оно вставало на якорь, ожидая 
представителей пиратов. Те вскоре появлялись и, поднявшись на борт, проводили 
своеобразную инспекцию. Если корабль и экипаж не вызывали подозрений, лоцман 
вводил судно в гавань. Работорговцы, купцы, контрабандисты прекрасно знали 
бухту как место, где можно провернуть самые выгодные сделки, а в случае 
опасности, всегда найти приют.
     Впрочем, оговоримся. Дважды разбойникам пришлось иметь дело с военными 
эскадрами, отправленными английским правительством для прекращения разбоя в 
Индийском океане. В первом случае, в 1699 году, когда к Сен-Мари подошла 
эскадра коммодора Уоррена, пираты затопили свои суда при входе в бухту, сняли 
пушки и убрались подальше в горы. Через несколько лет, в 1721 году история