местах и римляне сначала внесли замешательство в колеблющуюся фалангу, а потом 
ее разбросали, а когда она сплошная и ограждена щетиною копий, тогда сила ее 
непреодолима. Но если частными нападениями вынуждаешь неприятеля поворачивать 
неподвижные, вследствие длины и тягости, копья, то он запутывается сам этим 
движением, а если с боков или сзади будет угрожать опасность, замешательство 
угрожает гибелью". 
 Современник и участник македонских войн Полибий большое внимание уделил 
сравнению фаланги с римским манипулярным строем легиона. Он прежде всего 
показал сильные стороны македонской фаланги, которые заключались в натиске всей 
массы фаланги и неуязвимости ее с фронта. Слабыми же сторонами фаланги, по его 
мнению, было то, что сражаться приходилось при бесконечно разнообразных 
обстоятельствах времени и места, а для успешных действий фаланги требовалась 
"местность ровная, безлесная, не представляющая никаких помех движению, каковы 
канавы, рытвины, ложбины, возвышения, русла рек"{157}. Такую местность трудно 
было найти, да и противник мог не согласиться принять бой в таких условиях. 
Даже в бою на ровной местности строй фаланги расстраивается как при атаке 
противника, так и при отражении его атаки. А как только фаланга дезорганизована,
 создается благоприятная обстановка для обхода ее флангов и атак с фронта. 
Македонский строй, по мнению Полибия, неудобен во всякой обстановке на войне, 
так как исключает возможность действий мелкими отрядами. 
 "Римский боевой строй, напротив, весьма удобен, ибо каждый римлянин, раз он 
идет в битву вполне вооруженный, приготовлен в одинаковой мере для всякого 
места, времени, для всякой неожиданности. Точно так же он с одинаковой охотой 
готов идти в сражение, ведется ли оно всей массой войска разом, или одною его 
частью, манипулом или даже отдельными воинами. Так как приспособленность частей 
к сражению составляет важное преимущество, то поэтому самому и начинания римлян 
чаще, нежели прочих народов, увенчиваются успехом"{158}. 
 В македонских войнах столкнулись две различные тактики: тактика фаланги и 
тактика манипулярного строя легиона. Два боя - при Киноскефалах и при Пидне - 
хорошо показывают преимущества римской организации армии и манипулярного строя 
легиона перед македонской фалангой. 
 Фаланга была сильна своим сомкнутым ударом накоротке на совершенно ровной 
местности. Продолжительное движение, небольшое местное препятствие, 
неравномерная сила сопротивления противника - все это разрывало сплошной фронт 
фаланги и позволяло разбить ее по частям. 
 Манипулярный строй легиона обеспечивал высокую маневренность боевого порядка 
римской армии как на ровной, так и на пересеченной местности. Он позволял 
сочетать фронтальный и фланговый удары с атакой с тыла (Киноскефалы), давал 
возможность вклиниваться в разрывы фаланги и уничтожать ее по частям (Пидна). 
Наличие тактической глубины (трех линий) давало возможность питать бой из 
глубины как при наступлении, так и при отходе. Увеличилась сила сопротивления 
армии в бою. Возросла роль частных начальников и значение их инициативы в бою. 
 * * * 
 "Римская армия, - писал Энгельс, - представляет самую совершенную систему 
пехотной тактики, изобретенную в течение эпохи, не знавшей употребления пороха. 
Она сохраняет преобладание тяжело вооруженной пехоты в компактных соединениях, 
но добавляет к ней: подвижность отдельных небольших единиц, возможность 
сражаться на неровной местности, расположение нескольких линий одна за другой, 
отчасти - для поддержки и отчасти в качестве сильного резерва, и наконец 
систему обучения каждого отдельного воина, еще более целесообразную, чем 
спартанская. Благодаря этому римляне побеждали любую вооруженную силу, 
выступавшую против них, - как македонскую фалангу, так и нумидийскую 
конницу"{159}. 
 Это была новая, более высокая ступень в развитии тактики пехоты древних армий. 
То, что в войнах греков выступало в виде единичных случаев (тактическое 
расчленение боевого порядка пехоты), у римлян получило оформление в виде 
манипулярного строя легиона, который позволил вести бой на пересеченной 
местности, питать его из глубины, хорошо маневрировать. Возможность тактических 
комбинаций в действиях пехоты сильно возросла; это способствовало обогащению 
тактических форм. 
 Силы фаланги были равномерно распределены по фронту, тактическая глубина 
боевого порядка отсутствовала. В этих условиях тяжелая пехота не могла вести 
продолжительный и упорный бой, требующий постоянного обеспечения из глубины. 
Фаланга не имела средств для парирования случайного удара во фланг и тыл, она 
исключала возможность сосредоточения сил на важнейшем направлении и являлась 
прямой противоположностью манипулярного строя. 
 Новой тактике соответствовали и новые формы организации армии. Если фаланга 
имела только административное деление, то в римском легионе уже наблюдалось 
тактическое расчленение, которое обеспечивало на поле боя высокую маневренную 
подвижность римской армии. Манипула была тактической единицей. Тактическое 
расчленение армии повышало роль частных начальников в бою. Поэтому римляне 
большое внимание уделяли подготовке командного состава. 
 В противоположность армиям эллинистических государств в римской армии пехота 
решала исход боя, была главным родом войск. Римское крестьянство являлось 
социальной базой для хорошей, боеспособной тяжелой пехоты. Но римляне не имели 
базы для создания хорошей конницы, отсутствие которой не всегда 
компенсировалось высокой маневренностью пехоты (Треббия, Канны). 
 Вооружение римской армии было усовершенствовано, а главное, каждая линия 
боевого порядка имела оружие, которое соответствовало ее тактическому 
назначению. Легкая пехота была вооружена метательным оружием и вела бой на