действия против неприятеля не годятся для слабейшего", - говорил Клаузевиц. 
"Слабейший не должен совершать одновременно обход обоих флангов", - поучал 
Наполеон. Но обладавший меньшей численностью Ганнибал действовал в некоторой 
степени концентрически и не только обходил оба фланга, но одновременно заходил 
и с тыла"{148}. Эта победа слабого над сильным, по мнению Шлиффена, была 
одержана потому, что у карфагенской армии неприятельский фронт не был объектом 
главной атаки, ее главные силы и резервы не были сосредоточены против фронта 
противника, а осуществляли нажим на фланги. Атака на флангах - вот, по Шлиффену,
 рецепт победы и в современных войнах. Так он шаблонизировал боевой опыт. 
 Главную же причину победы карфагенян Шлиффен видел в действиях противника. 
Одним из обязательных условий "Канн", по его мнению, является глубокое 
расположение противника с узким фронтом и нагроможденными резервами, что 
увеличивает число бездействующих бойцов. "Счастье Ганнибала заключалось в том, 
что против него был Теренций Варрон, который расположил пехоту в 36 шеренг в 
глубину и тем самым свел на нет свое превосходство в силах"{149}. Таким образом,
 по мнению Шлиффена, победа была не столько следствием искусства карфагенской 
армии, сколько результатом бездарности Варрона. Шлиффен писал: "Совершенное 
воплощение сражения при Каннах лишь очень редко встречается в военной истории, 
ибо для него необходимы, с одной стороны, Ганнибал, а с другой - Теренций 
Варрон, которые оба по-своему содействуют достижению великой цели"{150}. 
 Иными словами, если нет "Варрона", то не будет и "Канн". Такая постановка 
вопроса в корне неверна, так как она замысел и действия одной стороны целиком 
ставит в зависимость от противостоящего противника. Второй неправильный вывод 
Шлиффена заключается в том, что, по его мнению, "для всякого вида Канн, само 
собою разумеется, желательно иметь превосходство в силах"{151}. Здесь Шлиффен 
противоречит самому себе, так как и раньше и позже он неоднократно говорит о 
превосходстве сил римской армии, которая была уничтожена меньшими силами 
карфагенян. 
 Военный историк должен проследить весь процесс развития, обогащения и 
усложнения форм борьбы. При этом за внешней видимостью сходства надо видеть 
существенные различия современных и прошлых форм борьбы. Нельзя, например, 
отождествлять Канны, Седан и Сталинград, различие которых заключается не только 
во времени. Здесь прежде всего различны масштабы и характер окружения: Канны - 
тактическое окружение, Седан - оперативное, Сталинград стратегическое. 
Совершенно различны средства окружения, формы и методы действий. Не низшая 
форма является классическим образцом, как об этом заявляли немецкие "теоретики",
 а высшая ступень развития дает нам более совершенные образцы. Чем выше ступень 
развития военного искусства, чем более совершенны средства борьбы и военная 
организация, чем выше военная культура (все это вместе взятое зависит от 
развития производства, от общественного развития), тем совершеннее и формы 
борьбы. Поэтому высшей ступенью развития военного искусства является советское 
военное искусство, которое дало Сталинград и другие подлинно классические 
образцы окружения и полного уничтожения крупных сил врага в современных 
условиях. 
 Третий период второй Пунической войны. Победа под Каннами позволила 
карфагенянам закрепиться в Южной Италии и организовать здесь новую 
промежуточную базу, что позволило установить непосредственную связь 
карфагенской армии с ее главной базой - Карфагеном. Однако расчеты Ганнибала на 
получение подкреплений с родины не оправдались, так как, во-первых, в 
карфагенском сенате боялись усиления его власти и, во-вторых, общие интересы 
приносились в жертву частным интересам. Вместо того, чтобы оказать помощь 
карфагенской армии, находившейся в Италии, карфагенские купцы стремились 
удержать в своих руках богатую Иберию, которой угрожали римские легионы. 
 Победу под Каннами карфагеняне использовали для усиления антиримского союза. С 
этой целью они начали вести переговоры с Сиракузами и македонским царем 
Филиппом. Основным стратегическим содержанием третьего периода войны была 
борьба за союзников. 
 В конце III века до н. э. в период правления Филиппа V (220-179 гг. до н. э.) 
Македония была одним из сильнейших эллинистических государств. Она занимала 
большую часть Балканского полуострова, в зависимости от нее находилась Греция. 
Македония имела хорошую армию, которая обеспечивала осуществление македонским 
правительством активной политики. 
 Сиракузы и Македония заключили с карфагенянами договоры, которыми 
предусматривалась взаимная помощь в войне с Римом. "Если римляне пойдут войной 
на нас или на вас, то мы обязуемся помогать друг другу, если, конечно, в том 
будет нужда... Вы, македоняне, будете нашими союзниками в войне до тех пор, 
пока боги не даруют нам и вам полную победу". Так были изложены в договоре 
взаимные обязательства Македонии и Карфагена. 
 В ответ на македонско-карфагенский союз римляне объявили войну Македонии и 
организовали антимакедонскую коалицию из греческих государств, чем сковали 
вооруженные силы македонян. Несмотря на обязательство оказывать помощь 
карфагенской армии в Италии, македонская армия действовала вяло и нерешительно. 
Первую Македонскую войну (214-205 гг. до н. э.) римляне закончили заключением с 
Македонией мира как раз в тот период, когда Рим готовил большую экспедицию в 
Африку. Этот мир восстановил на Балканах положение, существовавшее до начала 
войны. 
 После поражения под Каннами римляне пополнили свою армию выпущенными из тюрем 
узниками и произвели набор, начиная с юношей 17-летнего возраста. Это дало им 2 
легиона. Кроме того, за счет государства было выкуплено 8 тысяч молодых рабов, 
которым была предоставлена свобода при условии службы в армии. Из них было