лониализму и связанным с ним новшествам. Конечно, община не оставалась 
непробиваемой. Многие из числа беднейших ее членов вербовались в качестве кули 
на плантации в далеком Ассаме или еще ще-либо. Другие уходили в города, 
создавая огромную армию резервной рабочей силы. Однако на смену ушедшим 
рождались новые (рост населения в Индии за последнее столетие, несмотря на 
миллионы вымиравших от голода, был всегда достаточно ощутим), а община в целом 
за их счет возрождалась и принимала традиционные формы. Опиралась же 
крестьянская община, как и традиционная структура Индии в целом, на систему 
каст и все связанные с ней привычные нормы жизни. И наконец, нельзя сбрасывать 
со счетов законсервировавшиеся в своем прежнем статусе сотни индийских княжеств,
 где все было организовано по привычным нормам -старины. Одним словом, 
традиционная структура с трудом подвергалась трансформации. Если представить 
ситуацию более наглядно, то Индия разделилась как бы на две части. В городах 
шел более или менее активный процесс наращивания нового (капиталистического, по 
европейскому стандарту) качества, особенно в тех, что находились под прямым 
управлением короны; в княжествах этот же процесс шел значительно медленнее, а 
кое-где вообще почти не был ощутим. Что же касается деревни, то она была мало 
им затронута и обычно откупалась от него традиционным способом, т. е. налогами 
и выделением незначительной части крестьян для отработок вне общины. 
Практически же вторая часть — деревенская община и многие небольшие города, 
особенно в княжествах, равно как и княжества в целом с их придворной жизнью и 
традиционно сохранявшимися отношениями,— заметно противостояла первой и часто 
была оплотом всех тех
     Керзон в 1905 г. предпринял раздел Бенгалии на две части, что вызвало 
резкие протесты месхного населения, дало толчок росту недовольства во всей 
Индии и через несколько лет было отменено.
    движений и течений, которые выступали против новшеств, против англичан, 
против колониализма и за возрождение национальных основ жизни, политической 
самостоятельности Индии. Волей-неволей, но и многие радикальные деятели Индии, 
отражавшие интересы городских слоев ее населения, национальной буржуазии или 
пролетариата, вынуждены были в своей антианглийской борьбе опираться именно на 
эту традиционную основу, ибо без нее они не имели бы массовой поддержки и были 
бы легко сброшены со счетов политической борьбы. Стойкое и даже со всей 
очевидностью нараставшее сопротивление трансформируемой индийской традиционной 
структуры с ее общиной и кастовым строем, с ее пышными княжескими дворами и 
привилегиями реально ощущалось колониальными властями. И хотя они 
контролировали положение в стране в целом, серьезное беспокойство побуждало их 
искать выход. Этот выход был подсказан самой жизнью. Речь идет об 
индо-мусульманских различиях и противоречиях. Со времен Великих Моголов 
противоречия как-то сглаживались. Индийцы привыкли к тому, что мусульманские 
правители управляют страной, что у них есть определенные социально-политические 
и социально-экономические привилегии. Однако после восстания сипаев, в котором 
наиболее заметное участие приняли именно недовольные потерей привилегий 
представители мусульманской верхушки, выяснилось, что англичане в своей 
администрации допустили явный перекос. Исправляя его, они стали уделять 
подчеркнутое внимание интересам индийских мусульман. В 1906 г. при активной 
поддержке властей в стране была создана Мусульманская лига, призванная сплотить 
мусульман. Было также введено голосование по куриям, одной из которых была 
мусульманская, что ставило своей целью разделить образованную часть населения, 
выборщиков, по религиозному принципу. И хотя на первых порах, в том числе 
накануне и в годы первой мировой войны, Национальный конгресс и Мусульманская 
лига нередко действовали совместно, особенно в борьбе за независимость страны, 
зерна национально-религиозной розни были уже посеяны. Мало того, они вскоре 
начали давать свои первые зловещие всходы.
     Национальный конгресс и борьба за независимость Индии
     Революционные события в России в 1917 г. были с энтузиазмом восприняты 
индийскими революционерами. Некоторые из них посещали Советскую Россию, 
встречались с Лениным. В начале 20-х годов -я—Индии возникли профсоюзы, была 
создана коммунистическая партия Индии. Следует, однако, сразу же заметить, что 
рево-
    
     люционная струя в индийском национально-освободительном движении не была 
ни основной, ни даже имевшей значительное влияние на массы. Это и неудивительно.
 Общинно-кастовая деревня и даже быстрыми темпами трансформировавшийся 
индийский город не воспринимали идеи, призывавшие к восстанию, тем более к 
насильственному свержению существующего строя. Идеи ненасилия были традиционно 
гораздо ближе индийцу, чем призывы к радикаль ным действиям, ибо религиозная 
концепция кармы веками направля ла социальную активность индивида в русло его 
личного самоусовершенствования, но никак не на баррикады. Однако сущест венно 
обратить внимание на то, что значительная часть индийских революционеров 
отличалась склонностью к мессианской идее с присущими ей радикализмом и 
нетерпимостью, что сыграло свою роль в появлении на арене политической жизни 
страны таких явлений, как, казалось бы, противный традиционному индуизму 
терроризм. Разумеется, радикалы не имели массовой поддержки. Иное дело — 
действовавший медленно, но неуклонно стремившийся к поставленной цели и, 
главное, умело учитывавший реалии традиционной общинно- кастовой Индии 
Национальный конгресс. В послевоенный период к руководству Конгрессом пришел 
ставший его признанным лидером М.К. Ганди, чья доктрина, в основе которой 
лежала идея сатьяграхи, т. е. ненасильственного неповино вения и сопротивления, 
стала теперь официальной идеологией организации («гандизм»). З