игнуто было миролюбивое
соглашение, по которому Аристобулу досталось  царство,  а  лишенному  короны
Гиркану обещаны  были  все  почести,  подобающие  брату  государя.  На  этих
условиях братья помирились в храме, дружески обнялись на глазах  окружавшего
их народа и обменялись жилищами:  Аристобул  отправился  в  царский  дворец,
Гиркан - в дом Аристобула.

     2. Противникам так неожиданно воцарившегося Аристобула сделалось жутко;
больше всех имел основание  опасаться  издавна  и  глубоко  ненавистный  ему
Антипатр. Родом идумеянин, он по знатному своему происхождению, богатству  и
могуществу сделался первым человеком в своем народе. Этот Антипатр, с  одной
стороны, убедил Гиркана бежать к  аравийскому  царю  Арете,  чтобы  при  его
помощи возвратить себе царское достоинство, а  с  другой  -  уговорил  Арету
принять у себя Гиркана и содействовать его возвращению к власти. При этом он
в глазах аравийского царя в такой же степени  очернил  Аристобула,  в  какой
превознес  Гиркана,  побуждая   его   таким   образом   оказать   последнему
гостеприимство. Вместе с тем он ему поставил на вид, как  это  приличествует
повелителю   такого    могущественного    государства,    простирать    свое
покровительствующее крыло над угнетенными,  а  в  данном  случае  угнетенным
является Гиркан, у которого похитили  корону,  принадлежащую  ему  по  праву
старшинства. Подготовив таким образом обе стороны,  он  ночью  в  сообществе
Гиркана тайно оставил Иерусалим и вместе  с  ним  благополучно  добрался  до
Петры, столицы Аравии. Здесь он передал его в руки Ареты; льстивыми речами и
богатыми подарками выпросил у  него  в  свое  распоряжение  войско,  которое
должно было возвратить Гиркану отнятый трон; войско это состояло из  50  000
человек пехоты  и  конницы.  Противиться  такой  силе  Аристобул  был  не  в
состоянии; в первой  же  схватке  он  был  побежден  и,  оставленный  своими
приверженцами, поспешно отступил к Иерусалиму. Тут он, наверное, попал бы  в
руки осаждавшего его врага, если  бы  римский  полководец  Скавр,  используя
междоусобицу, не нагрянул как раз в это время в город и  не  заставил  снять
осаду. Он, собственно, был послан Помпеем, покорителем Тиграна, йз Армении в
Сирию; но, прибыв в Дамаск,  незадолго  перед  тем  завоеванный  Метеллом  и
Лоллием, и сменив последних, он узнал о положении вещей в Иудее  и  поспешил
туда,как к счастливой находке.

     3. Едва только он вступил в страну, как уже явились  к  нему  послы  от
обоих братьев с просьбой  о  помощи  одному  против  другого.  300  талантов
Аристобула оказались более тяжеловесными, нежели все права Гиркана.  За  эту
плату Скавр послал герольда к Гиркану и арабам с приказанием от имени римлян
и Помпея немедленно снять осаду.
     Устрашенный Арета выступил из Иудеи в Филадельфию, а Скавр  возвратился
обратно  в  Дамаск.  Аристобул,  однако,  не   удовлетворился   одним   лишь
избавлением от грозившего ему  плена:  погнавшись  за  неприятелем,  он  его
настиг у так называемого Папирона, дал ему здесь сражение,  в  котором  убил
свыше 6000 человек, в том числе и брата Антипатра, Фалиона.

     4. Лишившись поддержки союзников, Гиркан и  Антипатр  возложили  теперь
все свои надежды на своих противников, и  так  как  Помпей,  по  прибытии  в
Сирию, остановился в Дамаске, то они поспешили туда. Без подарков,  опираясь
лишь на представленные ими уже  Арете  мотивы  и  доводы,  они  умоляли  его
положить конец насильственным действиям Аристобула  и  посадить  на  престол
того, который заслуживает его как по  старшинству,  так  и  по  нравственным
качествам. Аристобул также не бездействовал:  рассчитывая  на  подкупленного
Скавра, он представился Помпею во всем блеске своего царского  величия.  Но,
считая ниже своего достоинства играть роль покорного слуги, не  желая,  хотя
бы и для защиты своих  интересов,  опуститься  на  одну  степень  ниже,  чем
позволяло ему его высокое положение, он, сопроводив Помпея до города  Диона,
ушел обратно.

     5. Оскорбленный таким поведением, осажденный, кроме того,  неотступными
просьбами Гиркана и его друзей,  Помпей  выступил  с  римскими  легионами  и
многими союзными войсками из Сирии против Аристобула; он уже минул  Пеллу  и
Скифополис и достиг Кореи - пограничного города Иудеи, -  как  узнал  вдруг,
что Аристобул бежал в Александрион (богатый и укрепленный замок  на  высокой
горной вершине). Тогда он послал ему приказание немедленно явиться  к  нему;
Аристобуд  же,  задетый  строгим  повелительным  тоном  Помпея,  готов   был
предпочесть крайнюю опасность рабскому повиновению; но, заметив упадок  духа
среди своих людей и уступив советам друзей, представивших ему всю  трудность
сопротивления римскому войску, он сошел к Помпею. Подробно изложив ему  свои
права на престол, он возвратился обратно в замок. Еще раз он сошел с горы по
приглашению брата, спорил  с  ним  о  своих  правах  и  снова,  не  встречая
препятствий со стороны Помпея, вернулся к себе.  Так  он,  между  страхом  и
надеждой, несколько раз сходил с  горы,  чтобы  просьбами  склонить  в  свою
пользу Помпея, и каждый раз восходил обратно, чтобы не казаться малодушным и
заранее уже готовым сдаться.  Но  когда  Помпей  потребовал  от  него  сдачи
крепостей и принудил его собственноручно написать об этом  комендантам,  ибо
последние были снабжены  инструкцией  действовать  лишь  по  его  письменным
приказам,  то,  исполнив  все  это  по  принуждению,  он  вслед  за  тем   с
негодованием отступил к Иерусалиму и начал готовиться к войне с Помпеем.

     6. Этот же поспешил вслед за ним,  не  давая  ему