доносами и наветами он вместе со своими друзьями нагнал  на
царя такой страх, что последнему всегда мерещился Александр, и не иначе  как
с поднятым над ним кинжалом. Он приказал,наконец, схватить  его  внезапно  и
заковать в кандалы. Вслед за тем он  начал  подвергать  пыткам  его  друзей.
Большинство из них  умирало  молча,  не  выдавая  больше  того,  что  они  в
действительности  знали,  но  те,   которые   были   доведены   пытками   до
лжесвидетельства, показали, что Александр и брат его Аристобул  посягали  на
жизнь царя; они будто выжидали только случая,чтобы убить  отца  на  охоте  и
тогда бежать в Рим.Как ни были невероятны  эти  признания,  исторгнутые  под
страхом смерти, но  царь  охотно  им  поверил,  оправдывая,  таким  образом,
заточение сына мнимой справедливостью этой суровой меры.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

     Архелай мирит вновь Ирода
     с Александром и Ферором.

     1. Увидав всю невозможность разубедить  своего  отца,  Александр  решил
идти смело навстречу опасности. Он сочинил четыре книги, направленные против
его врагов. Сознавшись в заговоре,в котором его обвиняли, он  вместе  с  тем
большую часть своих врагов, и во главе их Ферора и Саломею, выставил  своими
единомышленниками. Последняя даже раз вторглась к нему в дом  и  против  его
воли  провела  с  ним  ночь.  Эти  книги,  полные  многочисленных  и  тяжких
разоблачений против могущественнейших в государстве, находились уже в  руках
Ирода, когда Архелай, озабоченный судьбой своего зятя и дочери, примчался  в
Иудею.Они нашли в нем очень умного заступника,  который  хитростью  отвратил
грозные намерения царя.При первой же встрече с последним он воскликнул: "Где
этот мой преступный зять? Где  мне  найти  голову  этого  отцеубийцы,  чтобы
собственньми руками размозжить ее? И мою  дочь  я  хочу  присоединить  к  ее
драгоценному супругу - будь даже она не причастна в его заговоре,  но  одним
союзом с таким человеком она уже обесчещена. Я должен только удивляться тому
долготерпению, которое ты, несмотря на  направленный  против  тебя  заговор,
проявляешь по отношению к Александру, все еще находящемуся в живых. Я спешил
сюда из Каппадокии в полной уверенности, что найду его давно уже  казненным,
и имел в виду вместе с тобой судить и мою дочь, которую я ему  дал  лишь  из
высокого уважения к тебе и таоему сану. Теперь же мы должны решить участь их
обоих, и, если ты чересчур уже подчиняешься  отцовскому  чувству  и  слишком
мягкосердечен для того, чтобы карать сына, восставшего на  твою  жизнь,  так
давай обменяемся судейскими обязанностями, и пусть каждый из нас проникается
гневом другого!".

     2. Как ни сдержан был Ирод,но этой патетической  речью  Архелай  сделал
его     доверчивым.     Последний     дал     ему     прочитать      записки
Александра,останавливался над отдеяьными пунктами, обсуждая их вместе с ним.
Археяай не упускал сяучая,чтобы с самого  начала  чтения  преследоватъ  свой
хитро  задуманный  план;  незаметно  для  царя  он  взвалил  всю   вину   на
поименованных в книге лиц,преимущественно же на  Ферора.  Заметив,  что  его
соображения производят впечатление, он сказал:"Мы  должны  расследовать,  не
замышляли ли коечего эти злодеи против юноши вместо того, чтобы он  замышлял
против тебя. У нас нет пока никакого объяснения тому, что могло побудить его
к такому возмутительному преступлению в то время, когда он  уже  пользовался
царскими почестями и имел все виды на престолонаследие.  Здесь  должны  быть
обольстители, которые стремятся  направить  легкомыслие  молодости  на  путь
преступления; такими людьми бывают обмануты не только  юноши,но  и  старики,
благодаря им часто потрясаются знатнейшие фамилии и даже целые царства".

     3. Ирод соглашался со всеми этими увещаниями. По мере того  как  утихал
его гнев против Александра, он  все  больше  ожесточался  против  Ферора,  о
котором, главным образом, трактовали те  четыре  книги.  Ферор  же,  заметив
раздраженное состояние царя и всесильное влияние  Архелая,не  видея  никакой
возможности выйти с честью из своего  опасного  положения  и  только  своему
бесстыдству  он  обязан  был  спасением  своей  жизни;не  думая  больше   об
Александре, он прибег к Архелаю. Последний заявил ему, что он не знает,  как
выпросить для него помилования, так как  из  массы  улик,  имеющихся  против
него, явствуетдо очевидности, что он помышлял убить царя и что  он  виновник
всех тех бедствий, которые постигли юношу (Александра), - он должен  поэтому
решиться, откладывая в сторонувсякие увертки и укрывательства, признать  все
пункты обвинения и обратиться к любящему сердцу брата с мольбой о  прощении.
При таком условии он, со своей стороны, готов сделать все от него зависящее.

     4. Ферор последовал этому совету. С подавленным видом, рассчитанным  на
возбуждение жалости, одетый в черное, он предстал перед Иродом,с плачем упал
к его ногам, умоляя, как уже неоднократно это  делал,  о  прощении,  объявил
себя преступником, сознался в совершении всего, что  ему  приписывалось,  но
каялся в своем безрассудстве и умопомрачении,  которое  нашло  на  него  под
влиянием любви к своей  жене.  Археяаю  удалось,  таким  образом,  заставить
Ферора свидетельствовать против себя и самого себя обвинять. Тогда  лишь  он
начал действовать в умиротворяющем духе: гнев Ирода он  старался  переложить
на милость примерами из своей собстаенной семейной жизни. "И я, - сказал он,
- претерпевши от моего брата еще  больше  обид,  покорился  все-таки  голосу
природы, заглушающему в нас призывы к мести. Да и  в  государствах,  подобно
тому как и на огромных телах вследствие их  тя