е имеющее ни единого порта,  служат
ей защитительной стеной. Так защищен Египет со всех  сторон.  Длина  его  от
Пелузия до Сиены составляет две тысячи  стадий;  но  морем  от  Плинфины  до
Пелузия ехать приходится три тысячи шестьсот стадий. Нил судоходен до города
Элефантина; отсюда же вверх плаванию препятствуют упомянутые  уже  водопады.
Гавань в Александрии даже в тихую погоду с трудом доступна, ибо въезд узок и
проезжая дорога  извивается  в  кривую  линию  между  невидимыми  подводными
скалами. Левая  сторона  гавани  прикрыта  искусственными  сооружениями;  на
правой  находится  островок  Фарос  с  очень  высокой   башней,   освещающей
мореплавателям дорогу на триста стадий, дабы  они  ночью,  из-за  трудностей
въезда, могли остановиться в некотором отдалении.  Этот  маленький  островок
обнесен  кругом  высокими  стенами  и  искусственными  пдотинами.  Волнение,
образующееся здесь от того, что волны с одной стороны разбиваются о плотину,
а с  другой  отбрасываются  назад  противолежащими  прибрежными  строениями,
делает этот водяной путь очень бурньм и беспокойным, а въезд, еще вследствие
его тесноты, опасным. Внутри же гавань,  наоборот,  совершенно  безопасна  и
защищает пространство в тридцать стадий. В нее ввозится все,  в  чем  страна
нуждается для своих жизненных потребностей извне; с другой стороны,  излишек
ее собственных продуктов оттуда развозится по всему свету.

     6. Вполне понятно поэтому почему Веспасиан для укрепления своей  власти
стремился заручиться этой страной. Немедленно написал он наместнику Египта и
Александрии, Тиберию Александру, изобразил ему преданность войска и как ему,
принужденному   принять   на   себя   тяжесть   цравления,   приятно   будет
воспользоваться  его  помощью  и  содействием.  По  прочтении  этого  письма
Александр приказал легионам и народу присягнуть на верность Веспасиану.  Они
повиновались с радостью, так  как  достоинства  Веспасиана  были  им  хорошо
известны по его делам на близком к ним  театре  войны.  Александр,  которому
досталась  такая  важная  роль  при  возвышении  Веспасиана,  начал   теперь
готовитьоя к  тому,  чтобы  достойным  образом  встретить  его.  неимоверной
быстротой весть о новом  императоре  разнеслась  на  Востоке.  Каждый  город
устраивад празднества с жертвоприношениями по случаю полученной доброй вести
и в честь нового императора. Легионы в Мезии и Паннонии,  которые  незадолго
до этого восстали против дерзкого Вителлия, теперь большей радостью принесли
присягу на верность Веспасиану как своему императору. Сам Веспасиан выступил
из Кесарии и отправился в Берит,  где  со  всей  Сирии  и  других  провинций
ожидали его многие  посольства,  вручившие  ему  от  всех  городов  венки  и
приветственные адресы. И Муциан, правитель Сирии, также явился и доложил ему
о преданности населения и покорности города.

     7. Так как все шло навстречу желаниям Веспасиана и обстоятельства почти
вполне складывались в его пользу,  то  ему  пришло  на  ум,  что  не  помимо
божественного  предначертания  он  взялся  за  кормило   правления   и   что
владычество присуждено  ему  высшей  судьбой.  Среди  многочисленных  других
знамений, предвещавших ему господство, он вспомнил  тогда  и  слова  Иосифа,
который еще при жизни Нерона осмелился величать его титулом императора (III,
8, 9). Он ужаснулся, когда вспомнил, что этот человек содержится у него  еще
в оковах, созвал поэтому  Муциана  с  остальными  полководцами  и  друзьями,
охарактеризовал перед ними, во-первых,  энергичный  характер  Иосифа  и  как
последний воевал с ним под Иотапатой, рассказал  затем  о  его  пророчестве,
которое он тогда принимал за выдумку, навеянную страхом, и которое,  однако,
как показали время и факты, исходило от Бога. "Было бы грешно,  -  продолжал
он, - если бы этот  человек,  предсказавший  мне  господство  и  сделавшийся
выразителем воли Бога, продолжал бы оставаться в положении военнопленника  и
по-прежнему влачил бы кандалы". После этого он приказал  призвать  Иосифа  и
освободить его от  оков.  Эта  признательность,  проявленная  Веспасианом  к
чужому, послужила для самих полководцев указанием на лучшее будущее. Тит же,
стоявший возле своего отца, в это время сказал: "Было бы справедливо,  отец,
если бы вместе с оковами снять с Иосифа также и  позор:  если  вместо  того,
чтобы развязать его  от  цепей,  мы  разрубим  последние,  тогда  это  будет
равносильно тому, как будто он их никогда не носил". Таков именно обычай  по
отношению к тем, которые невинно были подвергнугы оковам. Император  дал  на
это  свое  согласие:  подошел  слуга  и   разрубил   цепи.   Таким   образом
восстановлена была честь Иосифа в благодарность за его пророчество, и отныне
стали относиться с доверием к его словам в вопросах о будущем.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

     После поражения и смерти Вителлия Веспасиан отправляется в Рим, а сын
     его Тит отправляется в Иерусалим.

     1.  Распустив  посольства  и  разделив  наместничества  по  заслугам  и
достоинствам, Веспасиан отправился в Антиохию и, обдумывая здесь,  куда  ему
прежде всего направиться, пришел к решению, что римские дела для него важнее
похода в Александрию, так как в этом городе он был уверен, между тем как Рим
был волнуем Вителлием. Ввиду этого он  послал  Муциана  в  Италию  во  главе
значительной армии из конницы и пехоты. Так как дело происходило  зимой,  то
Муциан не решался  ехать  морем  и  повел  свое  войско  сухим  путем  через
Каппадокию и Фригию.

     2. В то же время Антоний Прим, бывший тогда правителем Мезии,  поднялся
оттуда с третьим легионом, чтобы также напасть на Вителлия. Последний выслал
против него с многочисленным  войском  Цецинну,  о  котором  он,  вследствие
победы его над Отоном, был высокого мнения. Скорым маршем  Цецинна  выступил
из Рима и столкнулся со своим противником у Кремоны в Галлии -  пограничного
города  Италии.