всяком случае, во времена Амита и Ярива) все разногласия, которые отравляли 
отношения между двумя родственными ведомствами.

В самом «Моссаде» новый руководитель реорганизовал всю систему отношений, 
существовавшую при Харэле. Они стали более формальными. Правда, по мнению 
многих старых сотрудников, это привело к бюрократизации аппарата и, как 
следствие, к полной потере способности «Моссада» функционировать как единое 
целое.

Теперь каждый начальник отдела имел постоянный доступ к исследовательским 
материалам военной разведки. Он действовал в строго определенных ему пределах — 
географических и оперативных. Подобная система способствовала расширению его 
кругозора, а не замыкала в круге узких проблем.

Амит придавал большое значение новой технологии в своем деле. Но при этом 
отдавал себе полный отчет в том, что самая совершенная техника не может не 
только заменить агента, но даже просто уменьшить значение его деятельности. 
Вскоре он понял и другое: специфические способности агента ни психологическими 
тестами, ни самыми подробными исследованиями установить невозможно. Можно 
получить лишь самое общее и поверхностное представление о его характере.

Амит также изменил подход к подбору кадров. Он стал искать потенциальных 
кандидатов не только в армии, но и в университетах, а также в деловых кругах и 
среди новых иммигрантов. Особый акцент делался на подборе кандидатов с 
европейской внешностью и умением одеваться по-европейски, что всегда вызывало в 
Израиле презрительные усмешки.

За время «правления» Амит удвоил численность сотрудников своего ведомства, ввел 
новые оперативные приемы, действующие до сих пор. При нем «Моссад» почти не 
знал неудач (если не считать провал Эли Коэна). Списку его достижений могла 
позавидовать любая разведка.

Это «Моссад» организовал в 1966 году угон из Ирака (Операция «Пеницилин») 
советского истребителя МИГ-21, считавшегося тогда лучшим в мире. Два года 
спустя израильские «рыцари плаща и кинжала» сумели заполучить чертежи 
французского самолета «Мираж», на основе которых был создан боевой истребитель 
«Кфир», — «рабочая лошадка» ВВС Израиля.

Тогда же «Моссад» осуществил операцию «Ноев ковчег», в результате которой из 
порта Шербур были угнаны французские ракетные катера, построенные специально по 
заказу Тель-Авива. Но они удерживались Францией из-за наложенного президентом 
Де Голем эмбарго на поставки Израилю вооружения. Но за них было уже заплачено, 
так что в «Моссаде» никто не испытывал угрызений совести.

Подобных операций были десятки. Но подлинный триумф приходится на «шестидневную 
войну», начавшуюся 5-го июня 1967 года. Благодаря «Моссаду» и военной разведке, 
в израильском генеральном штабе знали о противнике абсолютно все — оперативные 
планы, дислокацию войск, местонахождение аэродромов, баз, складов и даже личные 
данные и психологические характеристики полевых командиров.

Впрочем, справедливости ради следует упомянуть и об одном весьма серьезном 
провале Амита — убийстве видного марокканского оппозиционера Мехди Бен-Барки, 
который был заочно приговорен в к смертной казни. Служба безопасности Марокко, 
возглавляемая генералом Мухаммадом Уфкиром, решила привести приговор в 
исполнение независимо от местонахождения Бен-Барки. Уфкир попросил помощи у 
Амита, с которыми они давно были знакомы. Шеф «Моссада», опасаясь, что его 
отказ отрицательно скажется на положении евреев в Марокко, согласился.

В конце 29го октября 1965 года израильские агенты устроили Бен-Барке западню, 
выманив его из Женевы в Париж. В тот же день люди Уфкира застрелили 
оппозиционера и закопали тело в саду виллы в пригороде французской столицы.

Меир Амит пробыл на посту директора Института разведки и специальных задач до 
1969 года. Сняв военную форму, он занял кабинет президента самого крупного в 
Израиле промышленного объединения «Кур», офис которого располагался в сером 
особняке на улице царя Шаула в Тель-Авиве. Кстати, неподалеку от штаб-квартиры 
«Моссада».

По словам, знавших Амита людей, после ухода в отставку он не очень изменился. 
Даже пребывание в Колумбийском университете в Нью-Йорке, где он изучал вопросы, 
связанные с заключением всякого рода сделок, не превратило его в прожженного 
дельца. Он остался армейским офицером, который думает медленно, но основательно,
 и который уверен, что правильный путь — это залог успеха…



ЦВИ ЗАМИР — НЕПРИМЕТНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Четвертый шеф «Моссада» Цви Замир (он же — Заржевский), или просто Цвика, 
никакой деятельностью, близкой к разведке, никогда в своей жизни не занимался.