заинтересовался им после того, как подробно изучил поведение Джибли в 
иорданском плену, куда тот попал в 1954 году. После демобилизации Джибли 
работал водителем автобуса кооператива «Эгед» на маршруте Тель-Авив — Холон.

Как-то раз неизвестный позвонил на диспетчерский путь «Эгеда» и попросил 
передать Ицхаку Джибли, что его срочно разыскивает человек по имени Авраам 
Арнан. Позднее Джибли расскажет, как замерло его сердце, едва он услышал это 
имя.

— Я служил вместе с Арнаном в части 101, — вспоминал он. — Когда мы встретились,
 Авраам сказал: «Ты и наши парни очень нужны мне сегодня. Я создаю новое 
подразделение, примерно такое же, как наше сто первое. Кого можешь привести — 
приводи…

Близкие Арнану люди знали: создание подразделения «коммандос» было единственной 
мечтой, которой Авраам буквально жил в те годы. Этот незаурядный человек и 
профессиональный военный зримо представлял себе мощный, мобильный израильский 
спецназ с прекрасно обученными солдатами и офицерами, способными проводить 
рискованные ночные вылазки и диверсионные рейды под носом у врага, в соседних 
арабских странах.

Когда еще только появлялись на свет будущие кинорежиссеры и актеры, создавшие 
десятилетия спустя, покорившие воображение миллионов людей кинообразы штурмовых 
групп спецназовцев, Арнан уже реально создавал подразделение, бойцы которого 
могли проходить сквозь любые препятствия, действовать на территории вражеских 
объектов, выполнять особые секретные задания. Он запомнился всем, кто его знал, 
как личность особенная…

В нем уживались два совершенно разных человека. Один — солдат, боевой офицер, 
умеющий хранить военную тайну, службист, привыкший к тяготам и лишениям. Другой 
— романтик, поэтическая, возвышенная натура, что, собственно, и являлось стилем 
молодых пальмаховцев. Вот почему израильский спецназ, созданный разумом, опытом 
и волей Арнана, даже сегодня больше напоминает партизан ПАЛМАХа, нежели 
традиционный отряд «коммандос».

Спецназовцы не принимали участия в военных действиях. Их готовили для иных 
целей.

Они воевали всегда. Просто их фронта никто не видел, и видеть не мог…

Путь, которым израильский спецназ шел к самоутверждению, был очень нелегким. 
Был момент, когда даже неунывающий Авраам Арнан стал терять надежду увидеть 
когда— нибудь свое детище полноценным боевым подразделением, которое 
руководство ЦАХАЛа рассматривало бы как необходимый инструмент разведки и 
диверсионных ударов. Кроме того, свою негативную роль сыграли несколько 
проваленных операций спецназа, личный состав которого еще явно не был готов к 
проведению диверсионно— разведывательных акций на столь высоком уровне. Арнан 
ясно понимал, что пока не будет выработан четкий принцип подбора и формирования 
спецназовских кадров, эффективность нового подразделения будет оставаться 
низкой и в итоге его просто прикроют.

И Арнан вплотную занялся кадрами…

Больше того, в подразделении жили личными установками Арнана, считавшего, что 
солдат спецназа обязан уметь вести наблюдение за местностью, прекрасно 
ориентироваться, быть неутомимым и изобретательным во всем, что касается 
вживания в чужую, непривычную среду. Многие бывшие спецназовцы до сих пор 
помнят ночные вылазки в уцелевшие после Войны за независимость арабские деревни.
 Именно там, где любой незнакомый человек сразу же бросался в глаза, 
израильские «коммандос» должны были отрабатывать искусство маскировки, 
способность сливаться с местным населением, не вызывая лишних вопросов.

Заместители Арнана получили от него значительную свободу действий в выборе 
методов подготовки своих подчиненных и пользовались этим в полной мере. Он 
часто закрывал глаза на ночные набеги спецназовцев в киббуцы (коллективные 
земледельческие хозяйства Израиля). Несмотря на весь юмор ситуации, он поощрял 
тех солдат, которые умудрялись не только пробраться незамеченными в курятники, 
но унести из киббуца «трофеи» в виде кур, гусей или даже ягнят, которые затем 
потрошились и поджаривались на кострах в расположении группы. Здесь же, у 
костра, Арнан проводил тщательный анализ «операции»…

* * *

В 1961 году Авраам Арнан, вконец разочарованный недоверием генерального штаба, 
ушел с поста командира спецназа и поступил на курсы штабных командиров, не 
надеясь вернуться к «коммандос». Завершив в конце того же года учебу на курсах, 
он вновь возглавил спецназ.

В январе 1962 года в ЦАХАЛе произошло событие, сыгравшее в судьбе спецназа 
важную роль. Руководителем военной разведки (АМАН) был назначен генерал-майор