нескончаемых безобразных интригах прошлого и особенно о фатальной роли, которая 
привела к гибели двух его сводных братьев, когда-нибудь дойдет до ушей Ирода. У 
него имелись особые основания опасаться своей тетушки Саломеи, способной 
добывать, в том числе и о нем, вызывающую неудобства информацию. Например, не 
так давно она донесла Ироду, что он не отказывал себе в удовольствии 
участвовать в неафишируемых холостяцких пирушках у своего дяди Фероры. Как 
увидим в следующей главе, из-за натянутых отношений Ирода с Феророй Антипатру 
было приказано держаться от него подальше, а его матери Дорис запрещено 
общаться с женой Фероры.

Еще одно обстоятельство постоянно беспокоило Антипатра. Пусть даже число его 
сводных братьев убавилось на двух человек, слишком много еще оставалось в живых 
— практически не менее пяти, и любой из них по капризу их отца вполне мог 
возвыситься, став его соперником. Его также беспокоила забота Ирода о том, 
чтобы дать этим сыновьям хорошее образование. Он, в частности, в 8 году до н.э. 
послал троих из них в Рим, на этот раз поселив их у иудея, дабы избежать 
недружелюбных комментариев соотечественников. Это были Архелай II и Антипа II, 
сыновья самаритянки Малфаке, и Филипп, сын Ирода от пятой жены, иудейки с 
вызывающим неприятные ассоциации именем — Клеопатра.

Беспокойство Антипатра еще более усилилось, когда в 6 году до н.э. царь собрал 
совет из своих друзей, чтобы представить им своих внуков — детей его казненных 
недавно сводных братьев, Александра и Аристобула. Хотя эти мальчики и девочки 
были еще очень малы, Ирод строил внушительные планы их внутрисемейных браков в 
тщетной надежде загасить кровавую вражду между хасмонейской и идумейской 
сторонами. Было видно, что дети пользовались всеобщей любовью и расположением. 
Это совсем не устраивало Антипатра, и, чтобы самому оставаться в центре 
внимания, он, набравшись храбрости, упросил отца изменить брачные приготовления 
родственников. И несмотря на все его опасения, он в тот момент пользовался 
таким влиянием, что его желания возобладали и брачные планы в отношении более 
юного поколения царь пересмотрел в его пользу.

За этим последовал еще один успех — весной 5 года до н.э. Антипатр едет в Рим 
со вторым завещанием Ирода. И в этом документе, как и восемь лет назад, он 
безоговорочно назначается наследником. Ему больше не надо опасаться 
соперничества получавших образование в Риме своих юных сводных братьев Архелая 
и Антипу, поскольку ни один из них не упоминался в качестве вероятного 
наследника, а еще более юный сводный брат, Ирод II, вызывал мало подозрений.

* * *

Но, находясь в Риме, Антипатр узнал, что дела для него в Иерусалиме 
складываются не совсем хорошо. Он получил обеспокоившее его письмо Ирода, 
сообщавшего, что его мать Дорис находилась под подозрением и была отослана от 
двора (ей даже не позволили забрать с собой гардероб). Антипатр немедленно 
покинул столицу и направился в Иерусалим. Добравшись до Тарента (Таранто), он 
получает еще одно дурное известие — его дяди и союзника Фероры нет в живых (см, 
главу 16). Антипатр спешит дальше и, прибыв в порт Келендерис (Гилиндир) на юге 
Малой Азии, снова получает записку отца с требованием как можно скорее 
вернуться. Вопреки советам некоторых из друзей, он повинуется. Но, прибыв в 
Кесарию, он видит, что на набережной нет обычной группы встречающих важную 
персону. Его вообще никто не встречал. Тем не менее он следует в Иерусалим. По 
прибытии он в порфирном одеянии сразу направляется во дворец. Привратники его 
пропускают, но свита остается за дверьми.

Когда Антипатр предстал перед царем, то вместе с ним увидел римского наместника 
в Сирии Вара, в свое время видного приближенного Августа. Когда Антипатр 
приблизился к Ироду для объятий, царь оттолкнул его, назвав отцеубийцей, и 
объявил, что завтра же он предстанет для ответа перед Варом.

* * *

Дело в том, что после смерти Фероры до ушей царя дошли потрясающие вещи. Он 
расследовал слухи, что Ферору отравили родственницы его жены, которых уже 
подозревали в других делах. Истину установить не удалось, но допросы и пытки 
домочадцев Фероры привели к некоторым плачевным откровениям в отношении 
Антипатра. Он не послушал приказаний отца держаться подальше от Фероры. Часто 
со злостью высказывался в том духе, что Ироду давно пора на тот свет. Говорил, 
что едет в Рим из-за опасений, что отец его прикончит. Выяснилось, что за всеми 
этими гнусностями стояла его мать Дорис. Вот поэтому ее отослали от двора — 
известие об этом заставило Антипатра сократить пребывание в Риме.

Под неизменные «Я же тебе говорила» из уст Саломеи Ирод стал еще внимательнее 
вглядываться в поведение Антипатра. О том, что происходило дальше, основываясь 
на личных воспоминаниях Николая и, возможно, дополняя собственными мемуарами 
Ирода, пишет Иосиф:


«Больше всего навлек гнев царя на его сына один служивший у Антипатра 
самаритянин. Среди других фактов, которые он признал под пыткой, было