ций и Пенджаба были созданы законодательные советы с 
совещательными функциями. Предусматривалось, что не менее половины членов 
советов назначалось из лиц, не состоявших на государственной службе. Цель 
проведения административной реформы была откровенно раскрыта в речи министра по 
делам Индии Ч. Вуда, произнесенной им в 1861 г. в палате общин. Обосновывая 
необходимость привлечения индийских феодалов к участию в работе законодательных 
советов, министр заявил: «Я уверен, ничто иное не сможет в такой степени 
способствовать расположению туземцев высокого ранга к нашей власти». 
   Создание законодательных советов ни в коей мере не ослабляло авторитарного 
характера власти вицеккороля и губернаторов провинций. Характерно, что в законе 
об административной реформе 1861 г. специально оговаривалось, что важнейшие 
вопросы политики: финансов, налогообложения, вооруженных сил, религии, 
отношений с индийскими княжествами и иностранными государствами — не подлежали 
обсуждению в советах. Вице-король, в помощь которому создавался Исполнительный 
совет из руководителей различных ведомств колониального аппарата управления, 
обладал правом вето в отношении решений центрального и провинциальных 
законодательных советов. 
   Судебная реформа, проведенная в эти же годы, была направлена также на 
усиление централизации государственною аппарата и влияния в нем английского 
колониального чиновничества. В результате была ликвидирована система ранее 
существовавших параллельно коронных судов и судов Осг-Индской компании (садр 
адалатов) и учреждены в 1861 г. высшие суды в каждом из трех президентств, а в 
1866 г. — и в Северо-Западных провинциях. 
   Во второй половине XIX в. в основном завершилось становление 
государственного аппарата колониальной Индии. Главная его особенность 
заключалась в том, что он в первую очередь служил интересам английских 
эксплуататорских классов. Вот почему его верхние звенья (парламент, издававший 
законы для Индии, правительство, контролировавшее через специальное 
министерство деятельность колониальной администрации) находились в Англии. 
      Союз с князьями и феодальными помещиками
   Новая политика в отношении индийской феодальной верхушки, провозглашенная 
ещё в прокламации королевы Виктории от 1 ноября 1858 г., последовательно 
проводилась колониальной администрацией. 
   Англичане щедро одарили феодальную верхушку, активно поддержавшую их во 
время восстания. Многим феодалам из Северо-Западных провинций были в 1867—1870 
гг. присвоены почетные титулы раджи и наваба, вручены крупные денежные суммы, а 
также пожалованы земли и пенсии. Некоторым князьям, например правителям Патиалы,
 Джинда, Рампура и Гвалиора, были пожалованы значительные территории из земель, 
конфискованных у мятежников. 
   Наделяя феодальных помещиков и князей землями, англичане экономически 
закрепляли свой союз с верхушкой индийского общества, который был основан на 
предательстве индийскими феодалами национальных интересов народов Индии. В этом 
же проявился один из основных принципов английской политики в Индии—«разделяй и 
властвуй». Характерно, что колонизаторы изменяли территориальные границы 
княжеств таким образом, чтобы создать благоприятные условия для разжигания 
религиозных распрей среди населения. 
   На большом приеме (дарбаре) в ноябре 1859 г. в Агре, куда для встречи с 
генерал-губернатором и первым вице-королем Индии лордом Каннингом (1856—1862 гг.
) были приглашены владетельные князья Раджпутаны и некоторых других районов 
Индии, впервые было объявлено об изменении английской политики в отношении 
«выморочных» (т. е. не имевших прямого наследника по мужской линии) княжеств. 
Каннинг разрешил Синдии, правителю княжества Гвалиор, выбрать себе приемного 
наследника. В следующем году право выбора приемного наследника было дано всем 
феодалам, имевшим титулы выше джагирдаров, при условии их верного служения 
английскому правительству. Некоторые княжества, ранее конфискованные 
англичанами, были возвращены приемным сыновьям прежних правителей: 
Техри-Гархвал в 1859 г., Колхапур в 1861 г., Дхар в 1864 г. Проводя эти меры, 
колониальные власти, отказавшиеся от доктрины «выморочных владении» Дальхузи, 
на практике осуществляли данное в прокламации королевы Виктории обещание 
сохранить в целостности и неприкосновенности владения князей. 
   Однако основная часть территорий бывших княжеств, аннексированных Дальхузи, 
так и осталась в составе Британской Индии, в том числе и Берар, наиболее 
плодородная часть княжества Хайдарабад, присоединенная к английским владениям 
под видом «вечной аренды». 
   Расточительство князей и окружавших их феодалов, а также дань, которую они 
выплачивали колонизаторам, часто приводили к финансовому дефициту в княжествах 
и большой задолженности их владетелей крупным торговым и ростовщическим домам. 
В годы, предшествовавшие восстанию 1857—1859 гг., колониальная администрация 
зачастую использовала такую задолженность для присоединения княжеств к 
непосредственным английским владениям. Теперь же, в связи с новым 
внутриполитическим курсом колонизаторов, княжества, финансы которых находились 
в расстроенном состоянии, обычно брались под опеку, а во главе временно 
ставились английские чиновники. 
   Проводя по отношению к зависимым князьям политику поощрения и подачек, 
англичане вместе с тем в полной мере сохраняли над ними военно-политический 
контроль. Русский ученый-индолог И. П. Минаев во время путешествия по Индии в 
1880 г., находясь под впечатлением посещения Центральной Индии, записал в своем 
«Дневнике», что в княжествах английский «резидент значит все». 
   Князья сохраняли право на содержание военных коптингентов. Эти формирования 
в первую очередь предназначались для подавления антифеодальных и 
антиколониальных выступлений в княжествах. Феодальное войско, плохо обученное и 
плохо вооруженное, не представляло серьезной опасности для колонизаторов, тем 
более что князья проявили себя как верные слуги англичан. Однако в княжествах 
содержалис