окруженную лесом, или часть речной долины; они 
строились или сплоченной деревней, кругом которой лежали поля, луга и выгоны, 
или хуторами, при каждом хуторе свое поле и огород, но с общими выгонами. 
Скотоводы, суровые и задорные, нередко поднимали ссоры с соседями, делали 
набеги на них, чтобы отобрать добычу. Земледельцы были мягче нравом и боялись 
войны, во время которой растаптывались поля и огороды и погибал труд многих лет.
 Одним для нападения, другим для защиты нужно было соединяться в союзы. 
Вступавшие в союзы выбирали вождем на время набега или обороны какого-либо 
человека, известного силой и ловкостью. Его слушались только во время боя; 
когда потом расходились опять по домам, бывший вождь становился обыкновенным 
обывателем.
   Союзы эти были очень невелики сравнительно с государствами и даже областями 
нашего времени. Торговля и странствование ремесленников сближали, правда, людей 
разных местностей; они привыкали объясняться между собой, у них появлялся общий 
язык. Люди одинакового говора и сходных обычаев составляли одно племя, 
сознавали свою близость друг к другу. Но племя большей частью  не подчинялось  
одному приказу.   В мирное время каждая деревня вела свою замкнутую жизнь. Если 
поднимался между соседями спор или один человек наносил другому обиду, 
поссорившиеся могли рассчитывать только на собственные силы; каждый оборонялся 
против обидчика или соперника, как мог: собирал своих близких, мстил, старался 
нанести вред врагу. Но иногда обращались к совету, или суду мирного посредника, 
какого-нибудь умного старика или человека, которого считали вещим.
   Нередко возникали тесные братства между людьми одного возраста, особенно 
молодыми и сильными, от 18 до 30 лет приблизительно. Союз свой они скрепляли 
каким-нибудь таинственным обрядом: напр., выпускали каждый у себя несколько 
капель крови и смешивали в одной ямке: после этого они считались братьями. 
Подраставших юношей старшие товарищи подвергали тяжелым испытаниям: отправляли 
в одиночку на опасную охоту, привязывали к дереву и осыпали стрелами и т. п. 
Если среди ударов и града насмешек они выказывали мужество, их признавали 
достойными вступить в братство. Названные братья большей частью покидали свои 
семьи и отдельные жилища и жили всем товариществом вместе, в одном большом 
мужском доме. Это была большая палата, служившая общей спальней и трапезной, 
окруженная навесом и нередко укрепленная; в ней хранилось и оружие. Отдельный 
член союза во всем должен был подчиняться общему желанию товарищей; часто, напр.
, он не смел жениться и заводить семью, пока оставался в братстве.
   У братства, или дружины, был обыкновенно свой выборный начальник. Иногда 
способный, предприимчивый атаман привлекал много новых людей в дружину; после 
удачных набегов у него с товарищами накоплялась большая добыча. Молва о нем 
проходила по всей стране. Его старались задобрить: отовсюду посылали ему 
поклоны и подарки. Он мог увлечь за собой целое племя, если, напр., оскудевала 
пища в округе. Тогда поднималось сильное возбуждение: множество семей с женами 
и детьми снимались с места, собирали свой скарб на телеги и пускались в путь за 
могучим вождем: происходило переселение народа.
   Устройство семьи. Различие в нравах охотников, скотоводов и земледельцев 
заметно на характере семейной жизни. У охотников мужчины и женщины жили почти 
врозь, сильно отличаясь в занятиях и во всем обиходе. Мужчина ходил в лес, 
бродил, разбойничал, пропадал по дням и неделям; в таких семьях женщина может 
получить силу в доме; она распоряжается судьбой детей, пока они не подрастут и 
не уйдут сами. Защищать мать мог или младший брат ее, дольше других 
остававшийся дома, или ее отец, и тогда дети ее привыкали к дяде или деду 
больше, чем к своему отцу. В таких семьях родство считалось только по матери; 
напр., брат отца не считался родственником его детей.
   Родственники звались общим именем какого-нибудь зверя или птицы: "оленями", 
"соколами", "волками". Может быть, при этом они воображали, что происходят от 
этих животных или получили от них силу. Родственники не могли вступать в брак 
между собой. Например, мужчина "сокол" не мог жениться на женщине того же имени.
 Если же мужчина "олень" брал жену из "соколов", то дети их считались 
"соколами".
   Совсем иначе устраивалась семья там, где муж брал в свои руки домовое 
хозяйство. У скотоводов мужчины прочнее садились около дома, и отец забирал 
себе большую власть над детьми; их самих и жену, их мать, он считал своей 
собственностью, своими рабочими; даже взрослых сыновей он продолжал держать при 
себе в подчинении.
   Молодой человек, желавший завести себе дом, похищал жену, увозил ее из 
чужого селения, отнимал у чужого племени; или чтобы избежать ссоры, жених 
уговаривался с родными девушки насчет ее цены и покупал жену. Во всяком случае 
женщина в такой семье была пленницей, рабой: ее заставляли исполнять самую 
тяжелую, самую черную работу. Могло случиться, что муж опять ее продавал или он 
приобретал себе нескольких жен. Женщин ценили невысоко в таких семьях. Когда 
хозяин богател, т. е. когда у него разрасталось стадо, ему нужно было побольше 
крепких пастухов и сторожей, значит больше сыновей. В рождающихся девочках 
видели, напротив, .нередко только обузу, и случалось, что их убивали.
   В таких семьях родство считалось только по отцу. Отец был тут владыка, 
господин. Большая семья, служившая под его приказом, могла своей силой 
равняться целому селению; она могла вз