быте и нравах придворных дам и кавалеров.

В 1554 году, в четырнадцатилетнем возрасте, Пьер де Бурдейначинает изучать 
богословие, готовясь к карьере священника, однако, освоив основы теологии, 
избирает карьеру военного.

Он вступает в привилегированный кавалерийский полк, где на его долю выпадает 
множество походов, боев и других перипетий, неизменно сопутствующих жизни 
офицера конной гвардии.

Но вот в его сумбурную жизнь вмешивается случай, круто меняющий весь ее 
дальнейший ход. В 1589 году Бурдей неудачно падает с коня, настолько неудачно, 
что ему приходится оставить службу.

И вот отставной кавалерист начинает писать мемуары.

Его достаточно высокий титул и характер мемуаров заставляют выбрать себе 
литературный псевдоним. Так Пьер де Бурдей становится де Брантомом, каковым его 
знает история литературы.

В мемуарах Брантома многие вещи и лица названы своими именами, что, естественно,
 не приводило в восторг его героев и героинь. Особенно много возмущенных 
возгласов и письменных протестов вызвал один из томов этих «Мемуаров», 
названный автором «Жизнь галантных дам».

Брантом с отстраненностью истинного хрониста описывает все характерные 
особенности придворной жизни, иногда ограничиваясь лишь скупым изложением 
фактов, иногда детально анализируя то или иное явление дворцового бытия.

Он, например, сообщает о том, как одна высокопоставленная дама из Шотландии, 
пожелавшая зачать ребенка от короля Генриха II, не только не делала тайны из 
этого намерения, но и заявляла во всеуслышание: «Я сделала все, что могла, и в 
настоящее время забеременела от короля. Это для меня большая честь и счастье. 
Когда я думаю о том, что в королевской крови есть нечто особенное, такое, чего 
нет в крови простых смертных, я чувствую себя очень довольной, помимо тех 
подарков, которые я при этом получаю».

Как не без иронии отмечал Брантом, «эта дама… считает, что находиться в связи с 
королем нисколько не предосудительно и что непотребными женщинами следует 
называть только тех, которые отдаются за небольшие деньги людям знатного 
происхождения, а не любовниц королей и его высокопоставленных царедворцев».

Определенная часть знакомых Брантому придворных использовали, по его словам, 
своих жен «чаще с тыла, чем спереди, а спереди использовали их только для того, 
чтобы зачинать детей».

Среди фрейлин французского двора широко практиковались лесбийская любовь и 
мастурбация с помощью самых разнообразных и хитроумно сработанных олисбосов, 
причем, она не относилась к категории действий интимного характера.

При королевском дворе наибольшей популярностью пользовался томик сонетов 
Аретино с иллюстрациями Джулио Романо. Изображенные художником позы были 
предметов самого широкого обсуждения и практических экспериментов.




А. Караччи. Иллюстрация к Аретино


«Одна дама, — замечает Брантом, — никогда не позволяла целовать себя в губы, 
ибо именно они обещали мужу хранить его честь, а она не хотела быть 
клятвопреступницей. Что же касается лона, то оно ничего такого не обещало, и 
поэтому могло себе позволить все положенные ему удовольствия…»

Есть в «Жизни галантных дам» и своего рода эссе, посвященные тем или иным 
нюансам любовных связей…



ИЛЛЮСТРАЦИЯ:

«Вспомним еще о юноше, влюбившемся в Ламию; она столь дорого запросила с него 
за обладание ею, что он не захотел или не смог столковаться с нею, а потому 
решился на иное: упорно думая о ней, он осквернил себя и утолил свое вожделение,
 мысленно обладая этой женщиной. Узнав об этом, она потащила его в суд, требуя 
заплатить ей за полученное удовольствие; судья, выслушав истицу, приговорил 
позвенеть перед ней деньгами, заявив, что за любовь, дарованную ею в 
воображении, звон денег — вполне достаточная плата…»